Привокзальная скамья

Я тридцать лет, отчаявшись, жила
В застенках одиночества, где память,
Застывшая, как древняя смола,
Вдруг начинала плавиться и таять.
И прошлое желтело по краям,
И сыпалось трухой неудержимо.
Но странно… привокзальная скамья
Мне помнилась до пепельных прожилок,
До крапинок. Отсюда на войну
Ты уходил – и я потом годами
Тебя ждала, врастая в тишину,
В колесный стук, рожденный поездами.
Я помнила почти наверняка:
Последний вечер, лунная медяшка,
Ты – в стоптанных кирзовых сапогах,
В потертой кепке, в куртке нараспашку,
Обняв меня, забыв про сотню бед,
Пытаешься шутить и что-то шепчешь…
Танцует на листве фонарный свет,
Пыхтит состав унылый, бесконечный.
И счастье обрывается, как нить…
В истошных криках путается осень.
А лавочка вокзальная хранит
Твое тепло...
Я долго буду после
Ходить сюда, смотреть на поезда,
На выжженное небо, пыльный ветер.
И помнить, как отсюда навсегда
Ты уходил.
В холодном сорок третьем.