Близкие люди

Посвящается

Добрым соседям

и просто Хорошим людям

Артёмовым Ольге Михайловне

и Виктору Васильевичу -

"Маменьке" и "Папеньке",

как ласково называли этих

близких людей в нашей семье.

 

 

БЛИЗКИЕ ЛЮДИ

 

 

Семья Третьяковых жила в небольшом домике, так называемом барачного типа, с общим двором и соседями за стенкой. Их жилище состояло из двух комнат, кухни и веранды. Молодой семье предложили пожить в этой «квартире» хорошие знакомые, репрессированные в свое время переселенцы из Ленинграда – Арсений Семенович и Вера Александровна. В квартирке жила сестра Веры Александровны – Зинаида. Вот ее, женщину с ослабленным после инсульта здоровьем, и забрали родственники в благоустроенную квартиру, находившуюся в Четвертом микрорайоне, а молодой чете – Валерию и Лилии – предложили эту освободившуюся жилплощадь для построения «семейного гнезда».

Молодые с благодарностью приняли такой жест доброй воли, так как на отдельное жилье не заработаешь, жить с родителями – перспектива не из лучших, потому что у тех семеро по лавкам и без молодоженов, а тут – отдельное, пусть и не вполне благоустроенное, но свое жилье, с хорошими соседями, большим общим двором, да еще и в центре города Фрунзе, на улице Советской, недалеко от железной дороги. Транспорт ходит часто, уехать можно в любой конец города. В общем, дом оказался самым лучшим подарком молодоженам.

Лилечка – девушка старательная, чистоплотная и работящая, - вымыла, вычистила, обновила благодаря помощи и заботе своего любимого Валерочки все комнаты, украсила занавесками. Молодые приобрели кое-какую мебель. Создали свой уют, в котором можно растить детишек, тем более первенец вот-вот должен был появиться на свет.

Валерий учился в Физкультурном институте, работал учителем в школе, Лилечка трудилась в библиотечном коллекторе, комплектовала книги по школам, учебным учреждениям и организациям. Трудилась молодая семья на благо советского общества и себе.

Жили скромно, трудно, не всегда хватало заработанных денег, но мирились с этим, потому что жизнь была тяжелая не только у них, а добрые люди помогут, кто советом, кто делом, а кто просто участием.

Этими добрыми людьми для молодой супружеской пары стала семья – Вялковских-Есиповых, представителей благородных дворянских кровей, незаслуженно пострадавших в тридцать седьмом году, когда, без суда и следствия, наклеив ярмо «Враг народа», людей тасовали по огромной стране, вырывая целые семьи с малолетними детьми и стариками из привычного бытия, устоявшегося уклада, бросая их на произвол судьбы, закидывая «смутьянов» подальше от центральных городов на окраины Сибири и Средней Азии.

Близкими, но не родными по крови, людьми для семьи Третьяковых стали и соседи, те, которые жили через стенку – Ольга и Виктор, возрастом старше молодой семьи, а, следовательно, мудрее и опытнее. Они помогали, как могли: и советом, и наставлениями и даже материальной помощью, от которой Лиля с Валерой не отказывались. Соседи жили дружно и были друг другу родными, как старшие брат и сестра берут шефство над младшими, учат их, помогают, и, в случае чего, всегда бегут на выручку.

Так случилось и в этот раз. Съездив в четвертый микрорайон в семью Вялковских-Есиповых, чтобы помочь старикам подготовиться к светлому празднику Рождества Христова, - убрать в квартире, обсудить блюда стола и начать приготовления с готовки вкусного холодца, Лиля, будучи в самой последней стадии предстоящего материнства, и Валера – заботливый супруг, вернулись в дом. Поясница у Лилечки раскалывалась, живот тянуло, но она не жаловалась, понимая, что, наверное, просто устала от работы, проделанной за день. Супруг заботливо уложил ее в постель, напоил чаем, а сам сел за стол, чтобы написать несколько конспектов. Утомившись, лег спать далеко за полночь.

Под утро его разбудили вздохи жены.

- Валера, Валера, проснись! У меня все болит. Кажется, началось . . .

- Что началось? – спросонья не понял он.

- Роды начались, в больницу надо.

- Ты, что, Лилечка, какая больница в четыре утра? Там врачи-то еще спят. Потерпи, родная, до утра, а как посветлеет – пойдем.

- Валерочка, а я терпеть не могу, пока посветлеет. Мне нужно сейчас . . .

- Ну, что ты говоришь, милая? Как, не можешь потерпеть? Все же терпят?

- Все-то терпят, а ребенок ждать не будет.

- Так! Что же делать мне, Лилечка?

- Иди, буди соседей, дорогой.

- Ты с ума сошла! Они же спят, им завтра на работу.

- Буди Ольгу! – уже настойчиво сказала Лиля. – Так как мороз на дворе, возьми ложку и постучи в стенку. Они услышат и придут. А ты, пожалуйста, не уходи, а то мне страшно.

- Нет, Лилечка, как ты себе представляешь такую картину. Соседи наши спят, а тут мы стучим ложкой в стенку. Я бы послал по матушке таких звонарей. Лучше, я оденусь и схожу к ним, чтобы объяснить ситуацию.

- Ну, хорошо, беги, милый, только скорее, а то мне совсем невмоготу становится.

Валера быстро оделся и выскочил из дома, чтобы разбудить Ольгу с Виктором.

Дверь открыл сонный хозяин.

- Витя, ты меня, конечно, извини, но там моя Лилька так не вовремя начала, по-моему, рожать. Что делать нам? Ждать до утра?

- А, кто этих баб поймет! Заходи, сейчас Ольгу разбужу.

Витя ушел в спальню, а Валера остался дожидаться в кухне. Ольга вышла достаточно скоро и сразу накинулась на мужчин:

- Что вы меня сразу не разбудили, олухи? Торопиться надо.

- Я думал, что можно потерпеть до утра, - оправдываясь, ответил Валера.

- Ха, потерпеть. Хоть одному бы мужику перетерпеть то, что испытывает женщина в родах. Ну-ка, собрались и бегом, - скомандовала Ольга.

Мужики засуетились. Через минуту, после этого короткого разговора все трое уже были у Лилечки.

Выпроводив мужиков на кухню, Ольга пошепталась с роженицей о том, что надо надеть и как себя правильно вести, чтобы облегчить страдания.

Добрая соседка помогла будущей маме одеться, и они, вчетвером, вышли в морозное утро, чтобы проделать недалекий путь до родильного дома. По дороге мужчины как могли веселыми рассказами и шутками отвлекали женщин от их «страдания» - одной, болезненного, другой – «сопереживательного». Дойдя до дверей роддома, сдали роженицу врачам, пожелав ей успешного разрешения от бремени. Успели вовремя. И хорошо, что не стали ждать до утра, так как уже ближе к трем часам дня родилась маленькая девчушка, которую Ольга, в последствии, назвала Таткой, так как, по сути, явилась для нее крестной матерью, вовремя пришедшей на помощь молоденькой маме Лилечке.

Долго еще, спустя годы, они, сидя в праздники за столом, с теплом и хохотом вспоминали всю эту историю, как Валерочка уговаривал Лилечку потерпеть до утра с родами, как будто от нее зависело – рожать ей сейчас, или завтра. А Татка всегда слушала эту историю, которая рассказывалась бесконечно, но с новыми эмоциональными оттенками, и гордилась ею – историей своего появления на свет. И людьми, которые эту историю сделали реальностью, своеобразной семейной байкой. Людьми, по-настоящему ставшими близкими, хотя и не родными по крови.