От ратных трудов и лишений войны тянулись к прелестным мужчины.

Те жались, до ужаса возмущены, не видя приличной причины.

Им пели романсы, слагали стихи, сулили блаженство в объятьях.

Они же провидели в лести грехи и прятались в длинные платья.

Терзались годами, мужей не любя, страшась осуждения света

Пугались мужчины, боялись себя. В сознанье довлели запреты.

…Однажды рыцарь, знатный и отважный, отправился взглянуть на даму.

У входа в замок он был встречен грозной стражей,

Ставшей виновницей последующей драмы:

она подвергла прорывавшегося сраму.

Взбешенный, он решил воздать нахалам,

ворвавшись в замок с помощью вассалов.

Как рыцарь задумал, так он и сделал. Бароны собрались через неделю…

Золото, а не ленники!..Форсировав ров, влезли на стены,выжали тельники,

Спустились, связали побитую стражу

И впустили сеньора в ворота сразу.

 

Та дама была всех красивей. О ней говорили все.

Очей ее переливы играли, как солнце в росе.

Она излучала сиянье и взглядом, и всем существом.

Иные считали ее божеством и все донимали вниманьем.

Обнять даму каждый мужчина желал, что пусть хоть однажды ее увидал,

И каждый выбрал бы, когда бы только мог,

любовь и смерть у этих стройных ног.

 

Рыцарь – в замке. Внешне бледный, внутренне горит

И усилием последним даме говорит:

«Здравствуй, белорукая Мадлена!.. Лучшая из благородных жен,

Несравненной красотой твоею я, прелестная, давно пленен.

Будь, мечта, моей женою! Вот моя рука .

Стань мне светлою весною, славная в веках!

Сердце о тебе тоскует, стынет без тебя,

Слез твоей любви взыскует, о зарница дня!

Стань моей и для тебя я полмира завоюю!

Драгоценности, меха – той, которую люблю я!

О милосердная, возьми мое сердце и успокой!

Бог – поручитель, как счастлив я буду с тобой!

 

Мадлене подобные речи не новость. Для вида она напускает суровость.

Мой рыцарь, опомнись! Ты, верно, забыл,

Что мне мой супруг всех более мил.

Прошу тебя, впредь о любви ни полслова!

/про себя:/ Ах, эти мужчины! Стыда никакого!

/вслух:/ Прости, мой идальго, супруг меня ждет!

/про себя:/ Какая досада! Портной не идет.

Рыцарь ушел, не проронив ни слова. И через месяц появился снова.

- Мой чистый восторг, моя райская греза, моя королева, мой ангел, молю!

В твой лик воплощенную белую розу молю не отвергнуть любовь мою!

-Полночь близится, мой рыцарь,- помолчав, сказала дама.-

Поздно. Я иду молиться о паденье Роттердама.

Я депешу получила. Муж мой приступил к осаде.

-У него большие силы!

- Да. К врагам он беспощаден!

-За одно свиданье с дамой я приму сто тысяч пыток!..

-Будет, рыцарь!

-О,Мадлена!..

-Ты неимоверно прыток!..

-Видеть чары Афродиты и не биться в муках страсти!

Ощущать ее дыханье и не помышлять о счастье?!..

Быть отторгнутой от взора совершеннейшей из смертных

И не думать об утрате, и не сознавать позора?!..

Да возможно ли, Мадлена, взгляд твой встретив, не пасть жертвой?..

- Бога не гневи! Уйди!.. Ждет меня молитва, рыцарь.

 

Рыцарь, как он ни кадил, вынужден был удалиться.

Но не сдался, памятуя, что хозяин положения,

Что для женщин поцелуи значат больше, чем сражения,

Что не в силах молодая одолеть внушенья плоти,

Что по первому приказу слуги герцога в работе.

Выведав, что камеристка тем, кто щедро платит, служит,

Он купил свиданье с чистой, нетерпенье обнаружив.

В полночь, подавляя стон, рыцарь прозревает сон.

Весь трепещет «казанова». В щедрой глубине алькова,

Где найдет приют измена, возлежит его Мадлена.

Как лучи, блистают очи, прорезая сумрак ночи.

Свечи все еще горят. Рыцарь этому не рад.

Задувает он огонь /опасаясь слов «Не тронь!»?/

Мучимый душистой мукой, рыцарь ищет рот и руки.

Дама вскакивает, бьется. Он целует и смеется.

Дама вскрикнула, упала. Этому злодею мало.

Шепчет: «Это я, Мадлена, твой до гроба рыцарь верный.

Над собой давно не властный, я молю любви прекрасной!

Я умру у ложа дамы, если дама мне откажет.»

Дама, побелев от срама, от предчувствия, что скажут,

Говорит, что тот губитель и бесчестный соблазнитель,

И надолго умолкает, и ресниц не размыкает.

Он к груди Мадлены льнет и вино Цереры пьет…

Отягчая стан и плечи, он слова любви лепечет,

Ловит сердца дамы стуки и целует ноги, руки…

Тьма уходит. На восходе он с Мадлены глаз не сводит,

Робко трогает красоты – стан ее звучит, как ноты,

Упадает даме в ноги с возгласом: «Простите, боги!»,

Улыбается и плачет, и в подушку щеки прячет…

Дама слышит покаяние. Гордая своим влиянием,

Что в ребенка обратила, рыцаря она простила

И, войдя во вкус объятий, отступилась от понятий

Истово-суровой чести и опять была с ним вместе…

Этак так через полгода муж вернулся из похода.

Стали женщину терзать – стала женщина страдать.

Восклицает, слуг браня: «Ах, оставьте вы меня!..

Боже мой! Как я устала!» - и роняет опахало.

Муж ли, рыцарь – тут как тут, быстро веер подают

И выпрашивают ночь. Может ли она помочь?..

Не нарушен кодекс чести, не сошлись мужчины вместе.

Не узнал супруг о друге. Знала лишь одна прислуга.

Беспримерная жена, от бессонницы больна,

Не находит себе места, как когда была невеста.

В речь ее, помимо воли, вкраплены крупицы соли.

Ей обидно, что она ни в кого не влюблена,

Стыдно, что как девка любит – перед Богом душу губит .

И она, закрыв глаза, говорит, что так нельзя,

Но не гасит страстный пыл, пыл Отелло, что не мил,

Уносясь душой к мечтам по возлюбленным плечам.»

Это тот целует властно и она, как день, прекрасна,

Как рассвет чиста , опять хочет свет весь целовать.

Другу время возвращаться…

Будут с год они встречаться,

А потом она обманет друга с принцем. Он застанет

И заколет их на месте, выполняя кодекс чести.

Вывод: ложь горит огнем. Нечего мечтать о нем.

Кабы Леда не мечтала, избежала бы металла.

Кабы не забылась сном, он побегал бы с ножом,

Обагренным принца кровью, повалился к изголовью,

Посверлил подругу взглядом, порычал, побрызгал ядом

И скончался рядом с нею, побежденный властью феи.

Кабы не было глаз дивы, все бы трое были живы.

«Красота – источник зол. Взгляд прекрасных глаз – укол» -

Здесь сказал бы диалектик. «Вмажем в сердце диэлектрик!» -

Посоветовал бы физик. «Бой металлу!» - выдал «шизик».

Мы же скажем: бойтесь мести, даже если лжете вместе.

Боком вылезет коварство обманувшим государство.

Блефа не простит народ никому из тех, кто врет.