Голубое свечение. Часть 1.
1.
Сто раз на дню меняется погода:
то ясно, то вдруг льёт как из ведра,
и спрятаться под крыши детвора
спешит до просветленья небосвода.
А я борюсь с дремотой, как могу,
но чувствую - она меня сильнее
и я через мгновение шагну
в широкие объятия Морфея
под сень далёких не забытых дней,
когда деревья были все большими
и в самом центре, а не на отшибе
жила душа в империи своей
у моря среди дюн, где вороньё
ни берег, ни вода не привечали,
но время уже горькие печали
в грядущем припасало для неё.
Жизнь истощит твои запасы все,
хоть бунтарём ты будь, хоть царедворцем,
а мир продолжит под дождём и солнцем
кружиться в своём вечном колесе.
2.
Не остановишь время – се ля ви.
Финита ля комедия, сеньоры.
Погашен свет, и сколько ни сули
себе любви – не хватит сердцу форы.
Спектакль вышел спорным, иногда –
трагичным и смешным для интереса.
Какими были время и среда,
такой и получилась жизни пьеса.
Любви не будет. Тем, кто отлюбил
заказаны походы в те театры,
где каждый знает, как он легкокрыл,
и впереди не финиши, а старты.
Себя к полётам новым не готовь –
седые крылья на подъём нескоры.
А без него – какая же любовь?
Финита ля комедия, сеньоры.
3.
Гнутся ели и осины,
но ломаться не спешат.
С ливнем небо на их спины
опрокинуло ушат.
Слёз и смеха мешанина,
пир горою средь беды.
Человек – сухая глина,
коль в нём нет живой воды.
Ветер гнёт деревья долу,
чтоб на вкус узнали тлен,
проходя земную школу
всех предательств и измен.
Зритель я почти сторонний
фарсов мира и войны,
всех агоний и симфоний
жизни, данной мне взаймы.
