На взлёте
Если смерть — то на драйве, болтаясь на высоте.
Травы в пропасти ждут, непокорные пики манят,
и ветра на вершине судачат с тенями тех,
кто не сдался, оставшись хранителем льда и камня:
тех, кому был не нужен Париж, Амстердам и Рим,
кто лощёным шоссе предпочёл в никуда дорогу.
Мёрзлый свет под ногами хрустит, задавая ритм
стопицотой попытки забраться поближе к богу.
Обещая покой, над макушкой висит скала —
долго падать, барахтаясь в туч одеялах ватных.
Смотришь только на крючья, а бог поднимает длань
и обидным шлепком отправляет тебя обратно.
Крылья в небо несут, и полёта не удержать
ни ладоням пород, ни надёжному карабину.
Склоны режут больнее, чем гонор и сталь ножа.
«Ты куда, идиот?» — удивляется эхо в спину.
Свято веря: ещё лишь начало истории, не конец —
ты срываешься в штопор, едва утвердив стопу,
и слова громыхают под рёбрами. Так птенец
в писк исходит, раздалбывая скорлупу.
Так река бездыханное тело уносит прочь,
так стрелок выдыхает опаску, что мог промазать.
Так из ямы возносится солнце и плавит ночь.
Так рождаются звёзды из ужаса, тьмы и газа.
