За кадр
Жара в Берлине, Кракове, Твери...
Вернуть бы феврали и январи,
но лето, високосно озверев,
грозит пожаром; сохнет львиный зев,
ложится тень собакой у двери'.
А солнце льёт на головы елей
и небо стало паруса белей —
ему б на нас обрушить водопад.
Здесь речка жилкой бьётся невпопад —
о, как она боится обмелеть.
Несёт к ногам протяжное ога-а-а.
Ещё никто судьбы не избегал.
Давно забыты кисть и мастихин.
В такую сушь не пишутся стихи.
Иду к своим языческим богам
в зеленый гай.
***
Деревьев тени сложены в пенал.
Шатается по улицам вина.
Видны пылинки звёзд то там, то тут —
оранжевые ангелы метут.
И озаряет факелом финал:
души моей заблудшей аватар,
как ни молись в горячке, ни картавь —
уходит настоящее за кадр,
благоговейно пялясь на закат —
залитый кровью жертвенный алтарь.
