Проза (Рассказы, повесть, эссе, очерки)

Миф о Боге.

Жил да был Бог. Бог жил вечно. Он и был Вечностью. Он создал всю космическую материю. Звёзды и планеты, черные дыры и млечные туманности, свет, и тьму – всё создал он, величайший и единственный демиург Вселенной. Однажды он создал маленькую, но вполне симпатичную планетку, которую назвал Землёй. Потом он стал создавать другие планеты, метеоры и прочие, иные космические тела. Бог окинул взглядом весь космос и восхитился собственной работой. Красиво получилось. В бескрайних чёрных просторах Вселенной мерцали разноцветными свечениями бесконечные точки. Они были и красными, и жёлтыми, и белыми, и синими… Здорово! И было бы у Господа всё просто идеально, но одно тревожило его. Одна мысль сверлила его и не давала покоя. Он думал о своём брате, скрывшимся от него в самой большой чёрной дыре Мироздания, на краю космической бездны. Он думал о Дьяволе…

Как-то отдыхая от трудов праведных, Бог вдруг захотел чего-то необычного.

– Сделаю-ка я то, чего ещё не делал никогда: создам разумные и красивые существа, которые будет равны мне почти во всём. Они будут моими детьми. Я создам совершенные творения, которых сделаю счастливыми. Всевышний решил назвать их людьми. Он выбрал для людей одну из планет – Землю.

– Но что же они будут есть и пить, чем же дышать? – подумал Бог. И создал газовую атмосферу, насытив её кислородом. Возникла вода. Потом он из органических веществ, извергаемых вулканами, создал клетки-капли. Сначала они были безъядерными, в них почти не было никаких органелл. Всевышний вдохнул в них силы жить и развиваться. Они стали усложняться анатомически и поведенчески. Прошло три миллиарда лет, которые по космическим меркам приравниваются к мгновениям, и возникли люди. Они стали питаться живыми существами, эволюционно находящимися между клетками-каплями и человеком. Бог создал людей прекрасными не только физически, ну и духовно. Он дал им десять заповедей – десять законов, которые они должны были неукоснительно соблюдать. Все люди были благородными, честными, порядочными, милосердными, великодушными, добрыми. Они стали любить истину и красоту. Они все без исключения стали учёными, философами и художниками. Мужчины были мужественны и сильны. Женщины – женственны и прекрасны.

– Ну вот, я создал для вас хорошие условия существования, дети мои! Живите! – сказал людям Бог.

И люди зажили на маленькой голубой планетке, имя которой Земля.

Но Дьявол всё это видел. Он ненавидел своего брата Бога, потому что страшно завидовал ему. Сатана не умел так же красиво создавать совершенные существа. Он даже не умел создавать планеты и метеоры. Он был подлым, жестоким, алчным, коварным, уродливым, беспринципным и злым. Люцифер возненавидел людей, потому что они были детьми Бога, потому что они были красивы и благородны, почти, как Всевышний.

Богу так понравились люди, что он решил раз в тысячу лет появляться между ними в человеческом облике. Один раз в тысячу лет сам Господь, чтобы не в чём не отличаться от людей и не вызывать подозрений, наделял себя человеческими качествами. Он, например, мог заболеть и даже становился смертным. Однажды Бог спустился на землю в человеческом облике, чтобы поближе понаблюдать за тем, как живут люди. Став молодым и красивым мужчиной, Всевышний ходил по дорогам Земли, говорил с людьми на разных языках, дарил людям хлеб и вино. Дьявол решил воспользоваться моментом, и тоже спустился на Землю. Сатана выстрелил в спину Богу отравленной стрелой. Стрела попала в сердце. Богу не было спасания: приняв человеческий облик, он потерял бессмертие. Бог умер. Люцифер стал единственным правителем Вселенной. Он сначала хотел уничтожить людей, но потом решил этого не делать. Он решил передать людям свою дьявольскую силу. Пусть они станут детьми Дьявола, почти равными ему – князю тьмы, новому безраздельному повелителю Вселенной.

– Люди! Я ваш Бог! – сказал Дьявол своим подопечным. Я устанавливаю между вами новые порядки. Будьте подлыми, алчными, злыми, беспринципными, жестокими. Лейте кровь себе подобных. Калечте друг друга, насилуйте женщин, жгите жилища друг друга и копите золото, ибо только золото сделает вас счастливыми.

– О наш Бог! Мы повинуемся тебе, великий и всемогущий! – ответствовали люди Дьяволу.

С тех пор Дьявол стал Богом. Люди начали вести друг с другом войны, они жаждали золота больше, чем еды и воды. В жизни становился успешным только тот человек, который был подлым, сильным, вероломным и беспринципным. Сатана сделал так, что выигрывали всегда те, кто был похож на него. Новый Бог начал править душами и умами людей. Новый Господь поменял правила игры. Наиболее умные и наблюдательные люди вдруг заметили, что быть благородным и добрым – значит навредить самому себе. «В цене подлецы и проходимцы», – решили люди, и стали культивировать в себе самые мерзкие качества. Воровство стало не пороком, а достоинством и заслугой. Царь – помазанник Бога на земле – был заменён демократией. Мужчины стали любить мужчин, а женщины женщин. Искусство извратилось. Айвазовский был заменён Малевичем, Пушкин Демьяном Бедным, Чайковского поменяли на Шнитке… Стали массово возникать различные фашистские, ксенофобские и феминистские теории. Дети возненавидели родителей, а родители разучились понимать детей. С экранов телевизоров лилась на головы людей пропаганда секса, насилия и наркотиков. Мужчины стали слабыми и беспомощными, а женщины сильными и алчными. Хазары своими деньгами купили весь мир. Славяне, германцы и кельты перегрызли друг другу глотки. Англо-саксы стали повелевать всем миром, а италики стали мафией. Угро-финны жили в зловонных северных болотах с тучами комаров и малярией. Китайцы стали миллионами умирать от гашиша. Арабы стали убивать людей за веру. Африканцы вымирали от болезней и голода. Южные американцы жили в нищете, так же, как и индусы…

Бог, посмотрев на землю и увидев, как теперь живут люди, возрадовался. Бог начал торжествовать. Богу понравилась подлая человеческая жизнь, полная страданий, низменных страстей, пороков и преступлений.

– Теперь они действительно стали моими детьми! – сказал Господь. Мерзкие двуногие твари выполняют мои приказы. Они живут по моей программе, и я вижу, что эта программа прекрасна!

Бог удалился в свою страшную чёрную дыру на краю Мироздания. Теперь всё происходит на земле как бы само собой. Божеский сценарий идёт своим чередом. А Бог, наблюдая за людьми из глубин своей тьмы, радуется и умиляется.

- Эх, а всё-таки хорошо я всё устроил! – говорит он… Великолепно!

Жил да был Бог. Бог жил вечно…

 

10.04.2013. Херсон. Павел Иванов-Остославский.

 

 

 

РЫЖАЯ ЛЕНКА

(не жидовская отара - ни в коем случае. Этот рассказ я написал, когда ещё не знал, что рыжена и сексраспущенность это признак сатаны и жидовщины, хазарщины и мерзавщины).

 

Ходим мы с мужиками на пляж летом. Компания у нас подобралась солидная: Генка – подающий научные надежды доцент из местного педагогического университета, Юрка – бизнесмен на стареньком «Мерсе», ну и я, Станислав – в прошлом инженер-строитель, а сейчас ответственный секретарь директора исторического музея. Собираемся у вечного огня, в районе областной библиотеки, а потом уже вместе идём вниз, к Днепру.

Эта история приключилась с нами прошлым летом, кажется в начале августа.

- Ух, духота сегодня, парит сильно – спасу нет,- первым проговорил Генка, ручкаясь со всеми.

- Даааа, – медленно протянул Юрка (самый старший из нас), – в нашем возрасте такая жара для сердца - не здорово. Беречь себя нужно, я так считаю.

Я просто промолчал, мысленно соглашаясь и с первым, и со вторым.

Повисла пауза.

- А как вам нравится вчерашний футбольный матч «Динамо-Киев» - «Реал» с разгромным счётом 4-1,- с недовольством и раздражением спросил Генка?

- Коровы на льду,- подхватил Юрка! В нашей стране сейчас даже в футбол играть разучились.

Пройдя длинную гранитную лестницу, мы остановились у нашего любимого места – у невысокой сливы. В тени этого спасающего нас от прямых солнечных лучей уже не первый год дерева мы разложили подстилки, кинули на них пакеты с едой и питьём и, сняв с себя верхнюю одежду, устроились поудобнее.

- Ну, с чего начнём: с шахмат или с карт,- спросил Юрка?

- Доставай карты,- сказал я, прекрасно понимая, что шахматы Генка не переносит на дух из-за их скучности, поэтому всё равно играть в них не будет.

Достали карты. Начали играть в «дурака».

- Дама бьет вольта, - деловито произнёс Генка!

- Дама, не дама,- задумался о чем-то, о своём Юрка…

- Крой давай.

- Беру.

- Кстати, о дамах,- начал я свой всегдашний разговор на любимую мною тему – о женщинах. Недавно познакомился я в интернете с одной симпатичной девчушкой…

- С маленькой такой девчушечкой лет эдак сорока пяти,- перебил меня Юрка, ехидно иронизируя…

Мои приятели залились хохотом, зная мою извечную склонность видеть «девчушек» в стройных и хорошо сохранившихся женщинах бальзаковского возраста.

- Да Вы, батенька, Станислав Александрович, просто «педофил» какой-то!

- Я не «педофил», Юра, мне просто нравятся молодо выглядящие зрелые женщины, - ответил я приятелю по поводу его колкого замечания на мой счёт. Зато ты так в бобылях и останешься. Тебе уже сколько стукнуло – полтинник?

- У меня собака есть, - сходу парировал пятидесятилетний обладатель потёртого «Мерседеса»,- а собака, как известно, в отличие от женщины – друг человека.

- Деньги – наши друзья, а не собаки,- попытался я перевести разговор в серьезное русло.

Тем временем вниз по лестнице спускалась к Днепру стройная невысокого роста девушка с сумкой в руках. На вид ей было лет тридцать пять, не больше. Её рыжие волосы были убраны на голове в красивую причёску типа «Волна». Не дойдя метров пяти до воды, она положила сумку на гранитную набережную, сбросила с ног сандалии и начала раздеваться. Сложив на животе руки крест на крест, она потянула вверх подол лёгкого полупрозрачного платьица, и нашему падкому на подобные зрелища, типично мужскому взгляду, открылись стройные длинные ноги, красные трусики с тонкой поварозочкой, осиная талия и узкий лоскут ткани с застёжкой на спине - лифчик…

- Эх, господа, не весёлые теперь времена пошли, сказал Генка со вздохом сожаления и досады… око видит, да зуб не ймёт…

- «Смиряй себя молитвой и постом»,- ответил я известной пушкинской фразой.

В разговоре установилась долгая пауза. Генка вперился глазами в свои карты, Юрка нарочито старательно протирал роговые очки краешком носового платка, а я следил взглядом за полётом чаек, кружащих рядом с каким-то толстым мальчуганом лет десяти, кидающим в них оторванные от белой буханки хлеба крупные кусочки.

Время шло.

- Давайте купаться,- предложил я,- а то зря суда пришли, что ли.

Генка и Юрка нехотя поднялись со своих подстилок и пошли к воде. Постояв немного на гранитных скользких плитах набережной, они один за другим прыгнули вниз и, проплыв несколько метров под водой, вынырнули на поверхность.

- Брррр! Вода прохладная,- крикнул Юрка!

- Побойся бога – парное молоко! Самая лучшая температура,- возразил ему Генка.

Минут через десять друзья, мокрые, но бодрые улеглись на свои тряпки рядом со мной. Слушая Юркины россказни о том, что вода «брррр», я в речку не полез.

- Интересно, а почему она пришла на пляж одна,- высказал я вслух мысли о рыжей девушке в красном купальнике, недавно появившейся на пляже и расположившейся неподалёку от нас? Обычно женщины приходят купаться с мужем или своим молодым человеком.

- А ты спроси у неё сам,- насмешливо предложил Юрка.

- Давайте перекусим чего-нибудь,- сказал Генка,- есть страшно охота.

Мы достали из пакетов хлеб, масло, свинино-говяжий паштет и немного колбасы. Намазав всё это одно на другое, мы с аппетитом стали уминать принесённую снедь.

Стало явно вечереть. Солнце клонилось к закату. Мы сыграли ещё несколько раз в карты, а потом всё-таки принялись за шахматы. По доске медленно ходили пешки, слоны и кони, дебюты неспешно перерастали в эншпили, а нападение Ботвинника плавно и предсказуемо разбивались о староиндийскую защиту. Окончив партию выигрышем с ферзём, ладьёй и королём против одного Юркиного короля, я вдруг заметил, что рыжеволосая незнакомка стала собирать вещи и одеваться. Она явно намеривалась уходить. Пройдя метров пятнадцать по направлению к гранитной лестнице, ведущей вверх от Днепра, девушка вдруг остановилась и стала поправлять сандаль на левой ноге.

- Ну, вот расклеился, с досадой произнесла она! Ну, не босяком же идти домой!

- Вам помочь, девушка,- предложил я свои услуги!

- Да, если можно, только чем же Вы поможете, - спросила она?

Я и вправду не знал, как я могу быть ей полезен, но ведь надо же было проявить участие.

Девушка сняла обувь с ног, и, пройдя несколько метров, подошла к нам. Она со скептическим видом подала мне свой сандаль и стала наблюдать, как я пытаюсь голыми руками, при отсутствии клея, приладить оторвавшуюся подмётку к верёвочному верху сандаля.

- Садитесь, чувствуйте себя как дома,- обращаясь к рыжей незнакомке, сказал Юрка.

- Спасибо,- сказала она с лёгким оттенком иронии по моему адресу.

- Ну, я вижу Вы просто чародей какой-то. Ремонтируете обувь без клея и гвоздей!

- Я не чародей, я просто логически мыслящий человек, - возразил я.

Генка намазал кусок хлеба паштетом и протянул его гостье.

- Меня зовут Геннадий, а Вас?

- Лена. И можно на «ты».

- Я Юра,- сказал Юрка, - а вот этот «сапожный кудесник» - Станислав. Он в музее работает.

- Точно так,- подтвердил я,- очень приятно познакомиться!

Генка достал из кармана старенький, почти уже антикварный портсигар с картой Новосибирской области на крышке и открыл его, чтобы вытащить сигарету.

- Ой, а можно и мне,- спросила Лена?

- Пожалуйста, бери.

- А меня в школе мальчишки дразнили «рыжая Ленка». Я и вправду такая рыжая,- с кокетством и деланным удивлением спросила она?

- Да, абсолютно! Ты рыжая, как вечернее Солнце, заходящее в неведомые бездны земли,- начал я фантазировать. Кстати, имя Елена с древнегреческого переводится, как «Солнечная»

Её волосы и в самом деле имели приятный рыжевато-медный оттенок. Худое, с правильными чертами лицо было усыпано веснушками. Эти веснушки совсем не портили её, а даже наоборот, предавали лицу милое и простое выражение.

- Да, ты поэт,- вдохновенно воскликнула Ленка!

В её глазах появился робкий свет нежности, чего-то родного и тёплого. Видно было, что она вспомнила, наверное, какой-то приятный эпизод из своей жизни, когда ей кто-то говорил трогательные комплименты.

- Дымя сигаретой, зажатой двумя пальцами, как-то по-богемному, она задумчиво смотрела на воду, плещуюся ласковыми волнами у гранитных ступеней набережной.

- А я вот намеревалась покупаться в компании со своим мужем,- вдруг сказала рыжая Ленка, нарочито повышенным тоном, - но он не пришёл. Видно с работы не вырвался. А мобильный мой сел, так что и не позвонить.

- Так звякни ему с моего,- предложил Юрка свои услуги.

- Не надо. Пусть поищет меня, раз работа ему дороже…

Оторвав от прочного целлофанового пакета две рукояти, я привязал ими подошву Ленкиного сандалия к верёвочному верху. Теперь такой обовью можно было худо-бедно пользоваться.

- Ну, что, «сапожный кудесник», готово,- с иронией и лукавинкой спросила она?

- Держи,- торжественно протянул я ей босоножек, всем своим видом изображая пажа при августейшей особе.

Ленка всунула ноги с красным педикюром на ногтях в сандалии и прошлась несколько метров.

- Ай, пойду так, босяком,- сказала она решительно.

Сняв обувь с ног и положив её в сумку, Ленка обернулась к нам.

- Спасибо, мальчики! Мне пора. Пока.

Она развернулась и пошла по гранитной лестнице, ведущей в город, вверх.

Мы молча провожали её глазами. Её стройная, гармонично сложённая фигурка, затянутая в плотно сидящее платьице, казалась нам чем-то недосягаемо-прекрасным и неисправимо-далёким… Ленка поднималась вверх, и короткий подол платья всё больше и больше открывал её ноги. Видимо почувствовав на себе наши взгляды, она обернулась и с оттенком кокетливости и фальшивой строгости погрозила нам пальчиком. Её открытая и вдохновенно-довольная улыбка говорила одно: «Я – очаровательна! На меня обратили внимание!»

 

23.02.2010. Херсон.

Павел Иванов-Остославский.

 

 

Мужчина и женщина

(пьеса).

 

Действующие лица.

Мужчина лет 30-40 от роду. Образованный, обладающий явными ораторскими способностями, мыслитель, эстет и гуманист.

Женщина лет 20-30 от роду. Просто современная женщина, подверженная всем порокам и заблуждениям современного мира.

 

Антураж.

Обыкновенная квартира брежневской постройки. С обыкновенными интерьерами и мебелью. Герои одеты обыкновенно, по-домашнему.

 

Сцена первая.

Он и она сидят рядом на диване и разговаривают. Работает телевизор, по которому идёт какая-то пустая «мыльная опера».

Мужчина: Давай выключим телевизор, Света! И так у меня уже болит голова от всего этого.

Женщина: Дай мне посмотреть. Вчера донна Роза и Хуан-Педро опять поженились. Очень интересно знать, что будет дальше… А тебе не интересно, Вова?

Мужчина: Хватит! Пустая болтовня, идущая с телеэкрана, совсем забила тебе голову! Посмотри, посуда на кухне грязная, полы не мылись минимум пару недель, а тебе всё донну Розу подавай!

Женщина пультом выключает телевизор.

Женщина: Чёрт возьми! Ты не дал мне посмотреть этот сериал, в который я так уже втянулась! Что ты за диктатор!

Мужчина: Я не диктатор, я хозяин в этом доме. Не пытайся прессинговать и брать власть в свои руки. У тебя всё равно ничего не выйдет.

Женщина: Да что ты говоришь?!

Мужчина: Точно! Замолчи! Говорить буду я! Современная русская женщина была отнята у современного русского мужчины. Отобрана вчистую. У нас отобрали женщину СМИ, всяческая западная пропаганда. Женщина стала в доме русского человека врагом. Вот, что страшно! Собственные наши женщины, которых мы любим, холим и лелеем, стали для нас главным противником! Женщина – это «наше всё»! И тем страшнее и ужаснее понимать, что «наше всё» стало «нашим чужим». Баба превратилась в слепое орудие Запада. Осуществляя свои политические и экономические цели, США и Евросоюз нравственно и идеологически растлили, развратили и распустили русскую женщину. Под словосочетанием «русская женщина» я понимаю всех женщин, живущих на бывшей территории Киево-Новгородской Руси.

Женщина: Что ты имеешь введу?

Мужчина: Я имею ввиду следующее. Нашу бабу запад сделал сильной, а она по определению должна быть слабой. Сильная баба – это мужик. Но зачем нам нужен мужчик-подделка, когда у нас есть настоящие мужики? Так же и с бабами. Пропаганда феминизма и мифических прав женщины мужчину сделали слабым. То есть, он стал женщиной. Возникает вопрос: зачем нашему обществу нужны эти извращения? Зачем нам мужик, у которого вагина между ног и зачем нам баба, у которой член с яйцами? Какой в этом смысл? А вот какой: западная пропаганда сделала специально бабу сильным полом в семье, а мужика слабым. Поскольку опорой государства и общества является мужчина, наши враги решили сломить эту опору, уничтожив под ней основание, фундамент, то есть женщину. У женщин есть только два права, которые ей были даны самой природой: это рожать и совокупляться с мужчиной. Но баба на современном этапе жизни общества отказалась от этих прав. Женщины рожают сейчас крайне мало, они ненавидят и презирают мужчин. Бабы сами отняли у себя свои права, а взамен они нахапали себе чужих, мужских прав. Право работать и быть финансово независимым – это чисто мужское право. Быть руководителями в семье и на производстве – это чисто мужское право. Быть сильным – это чисто мужское право. Но теперь все эти права отобраны бабами у мужчин с помощью совершенно бешенной и повсеместной пропаганде феминизма и даже фемино-фашизма.

Женщина: Но мы имеем право на всё, что не запрещено уголовным кодексом.

Мужчина: Неужели? И на развал общества и государства? И на развал семьи вы тоже имеете право? Семья – главная ячейка человеческого общества тысячелетиями строилась на том, что мужчина был сильным, а баба была слабой. Баба нуждалась в мужчине. Он защищал её и потомство от внешних врагов, от физической опасности, от смерти. Мужчина приносил в дом еду, которую не могла добить женщина. Теперь мужчина не нужен, потому, что бабу защищает государство в лице милиции, суда и прокуратуры, кормить её не надо, она сама себя кормит. Она устраивается на работу лучше и легче, чем мужчина. Она подставляет начальнику (если он мужик) свою дырочку, и он только за это её берёт на работу. Если же начальник женщина, то тогда женщина-подчинённая тоже ничего не теряет. У баб друг с другом существует крепкая спайка. Это мужики ненавидят друг друга и готовы поубивать, когда разгорается конфликт. А у баб всё по-другому. Они относятся друг к другу мягче и терпимее. Они оказывают друг другу полное покровительство.

Женщина: Между нами гораздо больше гомосексуалок, чем среди мужчин, геев.

Мужчина: Правильно! У мужчин быть гомиком – это величайший позор! Среди мужчин гомосеков крайне мало, их почти нет. А вот среди баб – лесбиянок половина! А гомосексуальность ведёт к биологическому вырождению. Как вы собираетесь размножаться, если спать вы любите только с женщинами? Женщина от женщины не родит ребёнка (так же, как мужик от мужика). Значит что: конец человеческому виду? Женщина глупее, чем мужчина. Причина в том, что мужчина должен всю жизнь вкалывать. Его работа часто очень опасна для жизни и травмоопасна. Если мужчина покалечится, кормить его будет не кому. Его баба сразу соберет вещички и уйдёт к другому. А вот если баба покалечится, она прыгнет на шею к какому-нибудь мужику, и он за доступ к вагине будет её кормить до конца дней своих. Или рассмотрим другой пример: измена Родине. Если мужчина на фронте дезертировал - перебежал на сторону врага, о нём все говорят: «Какой подлец!» Он, де, предал интересы Родины, он не захотел защищать свою мать, жену и дочь от лютого врага! А что говорят, если женщина перебежала на сторону врага? Пусть и в мирное время, но только мирных времён никогда не бывает. Все времена военные. Всегда все государства и политические системы борются друг с другом за влияние, за рынки сбыта за возможность выкачать нефть, газ, уголь, металлы и прочее сырьё. Итак, если женщина уехала в США, например, и вышла там за иностранца, что о ней говорят? О, какая ты умная и замечательная! Ты бросила родную страну трижды проклятую и уехала на запад к богатому дяде и продала там свою дырочку подороже! Какая ты восхитительная и прекрасная! Вот, что говорит общество такой бабе. Причём говорят в основном такие же бабы, как она сама. То есть: на лицо система двойных стандартов: мужчине убегать нельзя, а бабе можно. То есть, мужчина должен до конца с оружием в руках воевать с врагами общества и государства и умереть в конце концов в расцвете лет. А баба ничего никому не должна. Она может уехать в Америку или в Евросоюз и придавать там свою Родину оптом и в розницу. Она может совокупляться с кем попало – главное только, чтобы за хорошие деньги! Всё остальное не важно.

Женщина: Я не понимаю, что ты говоришь… Мы можем отдаваться за хорошие деньги дядюшкам Семам, Джекам, Франклинам, Полам и Питерам, потому, что мы женщины. Мы имеем права на всё и всегда и при любых обстоятельствах!

Мужчина: Вот, вот: и я о том же. Теперь далее. Женщина воплотила голубую мечту всех западных корпораций: она стала идеальной потребительницей товаров. Бабе всегда всё надо. Она покупает себе третий телевизор, второй холодильник, очередную стиральную машину, пятые сапоги. А уж сколько платьев и прочей одежды. Вы все великие шмотницы! Вы покупаете шмотки только потому, что ваши старые вышли из моды. Хотя ваши старые платья можно носить и они физически совершенно новые, но вы их носить не хотите, потому что у ваших подруг уже другая одежда. Поэтому вы покупаете новые шмотки. Но деньги вы берёте у нас. Вот в чём беда. Я должен был бы установить в доме жесткое правило: я даю деньги только на жизненно необходимые потребности семьи. Всё остальное пошло вон. Хочешь себе пятнадцатое платье, заработай на него сама. Но, под словом «заработай» я имею ввиду работу на производстве. А вы зарабатываете по-иному. Подцепляете себе клиента в кафешке, спите с ним и потом он даёт вам деньги на новые тряпки. Вот такой у вас заработок. И недаром умные люди говорят, что все женщины – это социальные проститутки! Это истинная правда!

Женщина: Но у нас в обществе такая функция продаваться подороже.

Мужчина: Как хорошо, что даже ты это понимаешь. Женщины в гораздо большей степени подверженные навязыванию чуждой идеологии извне. Баба всегда слушает телевизор и радио, ходит в интернет и впитывает, как губка, все идеи, которые там господствуют. А идеи это, как правило, гнилые. Русский мужчина в бою не победим. Запад на протяжении тысячи лет пытался уничтожить наш народ военные путём, но у него ничего не вышло. Поэтому США и Европа решили уничтожить нас с помощью навязывания подлой и скудоумной идеологии. Расчёт прост: женщину сделать сильнее мужчины, и тогда русское общество развалиться, распадется само собой. Это подлый и гениальный план! Гениальный в своей подлости! Все эти закулисные жиды прекрасно знают, что баба слабого мужчину бросит и уйдёт к сильному, а сильный – это тот, кто богатый. А кто богатый? Правильно! Богатые у нас, за редким исключением, живут только в Америке и в Европе. Значит, разрушив свою собственную русскую семью, баба подастся на запад, чтобы создать там новую. Она будет рожать от наших врагов, она будет сексуально ублажать наших недругов и обеспечивать там им тыл. И уж там, будь уверена, вам-женщинам не дадут заниматься феминизмом и фемино-фашизмом. В США вас обломают очень быстро, потому, что вы – иммигрантки, вы – чужие и вы – просто бабы. Мировое жидовско-олигархическое закулисье навязывает нашему обществу через бабу следующие идеологические и ментальные установки:

– феминизм и фемино-фашизм, ненависть и презрение к мужчинам;

– чрезмерное потребительство;

– лесбийскую гомосексуальность;

– полное пренебрежение к семье, как к ценности современной социальной жизни народа;

– отрицание нравственных, научных и эстетических основ жизни;

– оглупление и оскотинивание при помощи эстрадной, роковой и др. попсы;

– слепое подчинение Средствам Массовой Информации.

Наш народ от полного уничтожения могут спасти только вековечные духовные принципы нашего народа: Православие, Самодержавие, Традиционализм! Ты всё поняла, Света?

Женщина: Я ничего не поняла, Вова. Слишком заумно для меня.

Мужчина: ладно, если ты не поняла, значит такова твоя горькая участь. А теперь, марш на кухню мыть посуду! А потом прейдешь, и я подумаю, что с тобой делать в ночной период времени…

 

Занавес закрывается.

Конец.

9 августа 2013 года. Павел Иванов-Остославский.

Херсон.

 

 

 

Мужчина и женщина-2 (пьеса).

 

Действующие лица.

Мужчина лет 30-40 от роду. Образованный, обладающий явными ораторскими способностями, мыслитель, эстет и гуманист.

Женщина лет 20-30 от роду. Просто современная женщина, подверженная всем порокам и заблуждениям современного мира.

 

Антураж.

Обыкновенная квартира брежневской постройки. С обыкновенными интерьерами и мебелью. Герои одеты обыкновенно, по-домашнему.

 

Сцена первая.

Женщина: Серёжа, давай посмотрим по компьютеру фильм «Донна Роза соблазняет дона Педро».

Мужчина: Нет, Ира, мы не будем смотреть этот глупейший фильм. Нечего тратить драгоценный ресурс компьютера на всякие гадости. Мне ещё на нём работать предстоит.

Женщина: Почему ты не даёшь посмотреть мне этот фильм?! Я что опять должна полы мыть на кухне?!

Мужчина: Да, должна. А кто будет это делать? Пушкин?

Женщина: А хоть Лев Толстой! Мне какая разница?!

Мужчина: А, вот потому, что тебе наплевать на то, кто вымоет полы в твоей собственной квартире, мы так и живём. И вся страна так живёт. Вы женщины – это вообще какие-то биологические дегенератки и вырожденки. И не даром мне мой папа говорил, что баба – это всегда носительница деструктивного и регрессивного начала в человеческом обществе. А ведь папа мой был доктором медицинских наук и профессором Второго мединститута в Москве.

Женщина: Ну и что?! А мой папа был слесарем 3-его разряда, а мать прачкой и кухаркой!

Мужчина: Ну, так видишь, какой мезальянс! Может мне тебя бросить? Найду себе профессорскую или генеральскую дочку и женюсь на ней.

Женщина: Да хоть на корове женись! Мне то что!?

Мужчина: На одной корове я уже женился. И эта корова –ты. А теперь замолчи, и слушай, что я тебе скажу. Весь ваш вагинальный интернационал я обвиняю минимум по шести пунктам.

 

- Женщины рожают мало детей. Почти не рожают. Делают аборты.

Понимаешь, Ира, жизнь – это всегда одна сплошная война. Война всех со всеми. Война до полного уничтожения или подчинения и последующего уничтожения врага. Война ведётся не только военными, но и идеологическими, экономическими и даже гео-физическими и климатическими средствами. Почему вы – женщины – не хотите рожать детей? Только не говори, что потому, что денег мало. Это отговорки. После Великой Отечественной войны люди в СССР жили очень бедно, но тогда был всплеск рождаемости. Он пришёлся примерно на 1950-1960 годы. До революции в русских семьях было по 10-6 детей, но ведь такой всплеск рождаемости был не только у богатых. Не только императорская семья столько детей производила на свет, но и простые крестьяне. Была высокая смертность среди младенцев, но была и выживаемость неплохая. Иначе мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали. Нас бы просто не было. Так почему же женщины не хотят рожать? А я тебе отвечу: потому, что они стали эгоистками. Они хотят все жизненные блага грести себе, а ребёночку ничего не хотят дать. Они получают высшее образование, борются за свои права (хотя, это чужие, мужские права, а не их!). У женщин развился эгоизм, доходящий до шизофрении. Нельзя так! А если завтра война? Пойми, Ира, что рождение двоих детей не покрывает убыль народа даже в мирное время, а ведь войну ещё никто не отменял. Женщина, которая не родила не одного ребёнка, или одного даже, обрекла свой собственный народ на физическое вымирание. Она, фактически, является пособницей врага! У женщины от природы есть только два священных права: рожать детей и жить с мужчиной. Этих прав у женщин никто и никогда не отнимал. А право получить 2 высших образования – это не женское право. Это чисто мужское право. И быть директором или министром – это мужское право, но не женское. Борьба за, так называемые, права женщин – это борьба за развал общества и государства. Пойми, Ира, что на белом свете успешно выживают только самые сильные народы, только имперские народы. А имперских народов за всю историю человеческой цивилизации было очень мало. Это только: американцы, англичане, французы, русские, китайцы, испанцы, итальянцы, греки, ну и, конечно, евреи. На мой взгляд, самый имперский народ – это евреи. У них мы – русские – можем кой-чему поучиться полезному и важному в построении нашей империи. Евреи всегда стоят горой друг за друга, они всегда преследуют интересы только своих соплеменников, они стараются жить по уму и расчёту, а не по наитию и гениальному озарению. Ну, что ж, это правильно: жить надо по уму. Евреи – это самый подлый народ из всех когда-либо возникавших на планете Земля. В священных книгах различных традиционных религий, в Библии, в Талмуде и в Коране написано об этом примерно одно и тоже. В этих книгах написано о женщинах примерно следующее: да убоится жена мужа своего, женщина ниже в социальной иерархии, чем мужчина, женщина должна подчиняться мужчине, ибо это угодно Господу. Так нужно Богу, понимаешь? Значит, что получается? Получается, что разжигая ненависть и презрение к мужчинам и прочие феминистские страсти, ты идёшь против Бога, государства и общества. Ты спроси у священников, чтобы они сказали обо всём об этом? Мне очень жаль всегда убитых в чреве матери детей. А тебе их не жаль? На фронте мужчина не может ни убить. Не он убьёт – его убьют. А вот женщина может не убивать своих же собственных детей. И то, что женщины убивают маленьких не в чём ни повинных ангелочков, говорит о том, что они фашистки, фемино-фашистки!

 

- Женщины стали сильными и зарабатывающими.

Женщина должна быть слабой и материально зависеть от мужчины. Если она сильная и материально независимая, тогда она не способна создать семью. Потому что, тогда она будет искать себе мужчину ещё более богатого и сильного, чем она сама, а где такого взять? И тогда женщина неизбежно начнёт искать себе мужа только среди олигархов, министров, депутатов, президентов и нефтяных магнатов. А поскольку, генералов, как говорится, на всех явно не хватает, женщина останется у разбитого корыта. И все мужчины, которым она отказала, тоже. А значит: конец народу. Потому что окажется, что сильная и богатая женщина так никого и не родила и с мужчиной не жила. А это говорит об её ущербности. Я часто вспоминаю, как мой папа не раз говорил о моей троюродной сестре Тане: «Таня ущербная, скудоумная и ограниченная девка. У неё никогда не было мужа и детей».

 

- Женщины чрезмерно потребляют товары.

Женщины норовят купить явно больше, чем им надо в быту. Зачем? Только потому, что это модно или красиво? Это не причина. По существу, современная женщина становится не на сторону своего мужа, который при таком стиле потребления должен вкалывать на трёх работах, а на сторону транс-национальных корпораций. Женщина становится лучшим другом всем капиталистам и олигархам, а не своей семье и своему мужчине. Почему так происходит, Ира? Вы – женщины – сильно боитесь, что бы Ротшильд, Рокфеллер или какой-нибудь Стив Джобс не дай бог не обеднели? Заботитесь об их благополучии, да? Фактически, в экономической войне против нашего народа женщины стали на сторону врага.

 

- Женщины сплошь лесбиянки.

Ты, конечно, спорить со мною не будешь, если я скажу, что среди женщин лесбиянок гораздо больше, чем среди мужчин, геев. А ведь, между тем, гомосексуальность является жутчайшим признаком вырождения, биологической дегенерации. Как же человечество будет плодиться и размножаться, если все люди, особенно женщины, станут гомосексуалами? Ведь создание семьи и рождение детей в большей степени зависит от женщины, чем от мужчины. У нормальной женщины, находящейся в здравом уме и твёрдой памяти, мужчина всегда ассоциируется с защитой, силой, комфортом, опекой и поддержкой. И только феминистки и фемино-фашистки думают по-другому.

 

- Женщины разрушают семью.

Сейчас женщины выгоняют из семьи мужчин. Обратных случаев почти не наблюдается. За что же такое мужененавистничество? Недаром говорят: «Мужчина – ищет хорошую женщина, а женщина – лучшего мужчину». На практике это означает, что женщина ищет и ищет аж до старости себе «лучшего» мужика, бросая всех «худших» и уже надоевших. А семья – это самая важная ячейка общества. Тот народ будет уничтожен внешним врагом, у которого нет крепкой семьи. Мужчины и женщины – это тоже самое, что армия и тылы. Если армия прекрасно воюет, но противник захватил её тылы, средства снабжения и связи, эта армия неизбежно проиграет войну. Потому, что нельзя воевать на голом мужестве и отваге. Голодный солдат может и не кинуться с гранатой под вражеский танк, если он знает, что его тылы предали, что в тылах сидят тыловые крысы, которые только и думают, как бы подороже продаться врагу и перебежать на его сторону при первом же удобном случае. Женщина-феминистка социально опасный элемент. Она, как раковая опухоль, изнутри уничтожает общество и государство. Ну, а как в наше время жить без государства? Никак! Значит, если мы не будем поддерживать свою государственность, нам придётся неизбежно поддерживать чужую государственность. А чужая государственность всегда будет действовать не в наших интересах.

 

- Женщина – слепое орудие в руках США, Европы и Мирового Закулисья.

Из всего выше сказанного можно сделать вывод: современная женщина в нашем обществе стала слепым орудием наших врагов. А наше враги это: США, Евросоюз, Мировое Закулисье. У настоящих русских людей главные ценности всегда такие: Семья, Православие, Самодержавие, Традиционализм, Духовность и Патриотизм.

 

Женщина: Я всё поняла. Я должна совокупляться и рожать, рожать и совокупляться. И больше ничего.

Мужчина: В принципе, да. Но, если ты будешь совокупляться и рожать хорошо, я разрешу тебе ещё какие-нибудь жизненные блага кроме этих двух.

Женщина: Хорошо. Я всё поняла. Я согласна. Я пошла в ванную мыться. А ты готовься. Займёмся нашими прямыми обязанностями.

Мужчина: Какая же ты у меня умница!

 

Занавес закрывается.

 

Конец.

13.08.2013. Херсон. Павел Иванов-Остославский.

 

 

 

Пьеса из дворянской жизни

(драматическое произведения).

 

Действующие лица.

Члены Российского Дворянского Собрания.

Князь Оболенский: (очень интеллигентный и умный мужчина преклонного возраста).

Граф Растопчин: (мужчина средних лет, стройный, подтянутый, с гусарскими усами, производит впечатление отставного генерала).

Наследник Престола, Цесаревич: (молодой мужчина лет 30-ти, держится с большим достоинством и тактом).

 

Декорации и антураж.

Действие происходит в здании Дворянского Собрания в наше время. Небольшая библиотечная комната, в которой много книг, журналов и газет. Там сидят двое: князь Оболенский и граф Растопчин. Они негромко разговаривают.

 

Сцена первая.

 

Князь Оболенский:

- Подумать только – прошло 100 лет со времени падения Российской Империи, столько воды утекло с тех пор, а мы снова тут – в стенах дворянского собрания! Интересно, чтобы сказали большевики в каком-нибудь 1920 году, если бы узнали, что и через сто лет наша организация будет существовать?! И что нас всех не уничтожат жидовские палачи-комиссары?! Ведь численность РДС почти 10 тысяч человек!

- Граф Растопчин:

- Да, и не говорите, князь! Сколько крови и слёз человеческих утекло с тех пор, а мы выжили и даже дали потомство, которое сейчас сравнительно неплохо устроилось в жизни.

Князь Оболенский:

- Верно, граф! Ведь Вы доктор медицинских наук, а я кандидат технических. Это чего-то да стоит! Как большевики не пытались нас уничтожить, а выживших дворян деклассировать, но им это не удалось. Мы всё равно показали, кто мы есть! Потомок российской аристократии никогда не упадёт на социальное дно. У нас генетика не та. Нам генетическая основа не позволит.

Граф Растопчин:

- Полностью с Вами согласен, Алексей Львович! Русское дворянство всегда предопределяло нравственную, научную и художественную сущность нашего общества. Все самые выдающиеся деятели прошлого были из дворян или пожалованы в дворянское достоинство по заслугам. Царь Пётр давал дворянство умным и деятельным выходцам из простонародья, которые принесли явную пользу Отечеству, государю и народу. И я считаю, что царь вёл справедливую политику в этом вопросе: полезен Родине, будь дворянином. Бесполезен, и то отнимет дворянство, которое было.

Князь Оболенский:

- А сейчас сплошная коррупция и произвол! Суды выносят постановления о признании прав пенсионеров, а пенсионные фонды эти постановления не выполняют. Говорят, мол, денег нет. У всех этих хамов и проходимцев от соцзащиты нет ни стыда, ни совести! Пенсионеры принесли государству пользу, и пока они работали, они были хороши. Теперь же, когда они стары, больны и немощны, государство лишает их даже тех жалких крох, которые они имели.

Граф Растопчин:

- А это всё происходит потому, дорогой князь, что у власти находятся хамы и подлецы. Что им понятия о долге и чести, что им интересы Отечества и простых людей?! Они всё воруют и гребут себе в карман казенные средства! И не зря в народе уже возникла пословица: «Демократия – это массовое впадение в идиотизм!».

Князь Оболенский:

- А я ещё добавил бы к этому выражению, что демократия – это массовое впадение в подлость и низость. А ведь, кто насаждает нам этот идиотизм?! Известно кто, американцы и их прихвостни здесь – внутри России. Американцы растлевают наше общество чрезмерным потребительство, феминизмом, гомосексуальностью, взяточничеством и воровством! Они проповедывают идеологию нигилизма. А что такое нигилизм?! Это когда можно делать всё! Хочешь - воруй, а хочешь - грабь. Женщинам можно грабить своих мужчин, а мужчины, кто побогаче, грабят своих наёмных работников! Все грабят всех! Всем правит мафия и оргпреступность!

Граф Растопчин:

- Я полностью с Вами согласен, дорогой друг! Страшным бичом нашего времени стала вседозволенность и распущенность! Женщины раньше были дамами, а теперь все превратились в гулящих девок. Юбки одевают чисто символической длины, на языке одна площадная брать, а на уме: как бы побольше денег выцыганить у своего мужчины. Большевики убили очень многих знатных женщин, а разве плебеек они подняли из подлого состояния? Нет. Женщины, являющиеся потомками рабочих и крестьян, как были людьми бескультурными и непорядочными, так они ими и остались! Многие представители простого народа получили образование, материальные блага, положение в обществе, но их нравственность и культура от этого не повысились! Из хама никогда не получится настоящего пана, как бы кто не старался!

 

Сцена вторая.

 

Те же и Наследник Престола, Цесаревич. Входит Наследник. Князь Оболенский и граф Растопчин сразу же встают и слегка кланяются ему.

Цесаревич:

- Я Вас приветствую, дорогие друзья!

Князь Оболенский и граф Растопчин хором:

- Здравствуйте, Ваше Императорское Высотчество!

Цесаревич с теплом, но с достоинством жмёт руки князю и графу. Все садятся.

Цесаревич:

- О чем Вы говорили, господа?

Граф Растопчин:

- Мы касались, Наш Государь, вопросов влияния международной политики на умы и сердца наших сограждан.

Цесаревич:

- И к какому выводу Вы пришли?

- Князь Оболенский:

- Мы поняли, что США растлевают наш народ своими жестокими и бессмысленными обычаями, которые они пытаются утвердить во всём мире. Мы полагаем, Ваше Императорское Высотчество, что русская традиционная культура в сто раз более прогрессивна, чем все новомодные придумки Запада!

Цесаревич:

- Вы совершенно правы, господа! Америка и Европа нас сейчас хотят уничтожить идеологическими методами. Они разлагают наш народ морально. Военными средствами им ни разу не удалось нас уничтожить, вот мировое закулисье и решило расправиться с русским народом с помощью тлетворной идеологии. Они в своё время расстреляли много русских дворян и представителей правящей династии Романовых. А теперь, когда носители нравственных устоев и исторической памяти русского народа в большинстве своём уже уничтожены, наши враги принялись уничтожать русский народ по средствам привития ему гнилых и ложных убеждений. Но есть дворянское собрание, которое не допустит, чтобы наш народ нравственно разложился. Мы живые, и мы не позволим совершать гнусности и безобразия на русской земле!

Князь Оболенский:

- Кстати о гнусностях: вчера, Мой Государь, говорят, был в Москве гей-лесбийский парад. Своей мерзостью и отвратительностью он превосходил аналогичные мероприятия, которые проводились в прошлом году! Однако, появились дружины ветеранов ВДВ и быстро навели порядок!

Граф Растопчин:

- И поделом же им досталось – растлителям русского народа и ниспровергателям вековечных духовно-нравственных принципов наших предков. Ветераны десантно-штурмовых бригад сработали чётко!

Князь Оболенский:

- И большое им за это спасибо! Гомосексуалы должны знать своё место! И пусть Русская Православная Церковь активизирует свои усилия по борьбе с содомией.

Цесаревич:

- Так всё и будет. Мы и церковь повлияет на этот процесс идеологически, а ветераны ВДВ и бывшие морские пехотинцы пусть посодействуют нам физически. Вместе мы справимся с этой заграничной гадостью, которую привезли к нам из Европы и Америки. Мы их победим, потому, что наше дело правое. С нами – Бог!!!

 

Занавес закрывается.

Конец.

5 августа 2013 года. Павел Иванов-Остославский.

 

К 400-летию династии Романовых

 

В 2013 году исполняется 400 лет династии Всероссийских Государей и Самодержцев Романовых. Это, без сомнения, крупнейшая дата в современной нам отечественной истории. С Романовыми связано сознание Российской Империи – одной из самых величайших держав за всю историю существования человеческой цивилизации на планете Земля. На протяжении всего XVIII и XIX Россия под державным скипетром Императоров из династии Романовых была величайшим славянским государством, обладавшим мировой политической, военной и экономической гегемонией. Романовы сделали из нашей страны мощнейшее и могущественнейшее государство. «Без нашего позволения ни одна пушка в Европе выпалить не смела» (как сказал канцлер князь Безбородко), мы стали Европейскими жандармами, навязывающими всему остальному миру свою волю, мы – русские благодаря державному уму и мудрости Романовых стали повелителями страны, в которой ни когда не заходило Солнце. Наши предки – древние русичи – гордились бы нами и завидовали бы нам. Они тоже были имперским народом, но им не удалось построить настолько великую и державную страну, какую построили русские во времена царствования Романовых: Петра Великого, Екатерины Великой, Александра Благославенного, Николая Первого и Александра Второго.

Во времена Романовых Россию отстаивали на полях сражений величайшие полководцы всех времён и народов: генералиссимус светлейший князь Александр Суворов, генерал-фельдмаршал князь Михаил Кутузов, князь Багратион, Румянцев-Задунайский, князь Потёмкин-Таврический, а так же: князь Скопин-Шуйский, князь Щербатов, Витгинштейн, Лефорт, Апраксин, Миних, Брюс, Барклай де Толли, Раевский, Тормасов, Ушаков, Корнилов, Скобелев, Платов, Милорадович, Ермолов, Остерман-Толстой, Дохтуров, князь Горчаков, Ожировский, принц Вюртенбергский, Головин, Куракин, светлейший князь Паскевич, Дибич, Чичягов, Брусилов и многие другие. Величайшее «спасибо» им – всем тем великим воинам, которые возглавили нашу армию, отстоявшую русскую государственность и спасшую русский народ и другие народы от иноземного порабощения.

Во времена Государей из династии Романовых Россия стала законодательницей мод на поприще культуры, литературы, живописи, зодчества, музыки, балета. Русские императоры поддерживали отечественное искусство. Российскую Империю прославили такие имена как (литераторы): Михайло Ломоносов, Василий Жуковский, Николай Карамзин, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, князь Вяземский, граф Лев Толстой, Афанасий Фет, Николай Тютчев, Фёдор Достоевский, Иван Тургенев, Александр Блок, Сергей Есенин, Иван Бунин, Николай Гумилёв, Марина Цветаева, Анна Ахматова, Зинаида Гиппиус, Иван Савин (Саволайнен), Сергей Бехтеев, Николай Туроверов, Арсений Несмелов; (живописцы): Айвазовский, Паленов, Шишкин, Крамской, Петров-Водкин, Репин, Суриков, Васнецов, Верещагин; (композиторы): Чайковский, Глинка, Римский-Корсаков, Алябьев, Мусоргский, Прокофьев, Рахманинов, Бородин, Даргомыжский, и многие-многие другие.

Во времена Романовых русские завоевали или присоединили к своей территории Финляндию, Польшу, Аляску, Туркестан, Грузию, Армению, Северный Кавказ, Белую и Малую Русь; укрепили Сибирь; русские хозяйничали в Германских княжествах, разгромили Наполеоновскую Францию, более десятка раз громили Турцию, освоили Север Китая, помогали сбросить иноземный гнёт с Болгарии, Сербии, Греции, Швейцарии, Италии.

Российским императорам-Романовым удалось воспитать мощный чиновничий слой – дворянство. Многие представители дворянской аристократии и интеллигенции были верными помощниками Романовым в деле управления огромным и сложным государственным механизмом империи. Российское дворянство стало крепчайшим фундаментом, на который опиралось российское самодержавие.

Во время правления Государей Романовых в нашей стране Россия стала самым большим государством мира и одной из самых великих империй за всю историю человеческой цивилизации.

Пусть слава русских императоров из династии Романовых будет жить так долго, как долго существует человеческая цивилизация на планете земля. Пусть русский народ во веки веков гордится своими Самодержцами Романовыми, пусть он чтит их память как блестящих государственных деятелей, стратегов и воителей. Пусть Романовы вновь взойдут на русский престол и пусть Россия вновь станет величайшей мировой Империей!!! Пусть Государыня Великая княгиня Мария Владимировна станет императрицей Всероссийской!

 

 

 

31.08.2012. Павел Иванов-Остославский, поэт, лауреат Международной литературной премии им. Николая Гумилёва, лауреат Первого Всеукраинского литературного конкурса «Пушкинское кольцо» в номинации «За аристократизм творчества».

 

 

ПИТЕКАНТРОП ВАСЯ

 

Во времена раннего палеолита, когда территория современной Европы находилось ещё в субтропическом поясе, когда люди не научились делать космических кораблей, автомобилей и сосательную конфету «чупа-чупс», и, скорей всего, именно поэтому окружающая среда не была загажена, жил да был в наших краях один питекантроп. Этого, обыкновенного, надо сказать, на вид обезьяночеловека звали Аоу, а говоря по-современному, просто Васей. Работа, которая кормила в этой жизни Васю, была тяжёлой, но творческой и высокооплачиваемой. Он был каменных дел мастером. Имея природный талант к выделыванию различных предметов из камня, он со временем превратился в настолько искусного мастера, что в его родном человекообезьяннем стаде стал авторитетной личностью. По поводу ручных рубил с ним всегда советовались. Бывало, придёт к нему какой-нибудь охотник или собиратель и начнёт выбирать у него каменные топоры, а тут Вася у него и спрашивает:

– Тебе, мил человек, для чего топорик-то нужен, деревья рубить или пещеру выдолбить в скале из камня или ещё для каких надобностей?

Гость во всех красочных подробностях объяснял каменоделу, зачем ему нужен топор, и уже исходя из надобностей пришельца, каменных дел мастер советовал ему то или иное изделие. В качестве платы получал Вася, как правило, кусок мяса или шкуру оленя. Этого вполне хватало, чтобы дожить до следующего раза, когда придёт к Васе новый покупатель его каменных орудий.

Жил герой нашего рассказа в небольшой пещере на берегу реки. В свободное от работы время Вася любил смотреть с большого валуна, лежащего неподалёку от его скромного жилища, на далекие речные просторы. За густыми деревьями, растущими на том берегу, расстилалась туманная дымка, закатное оранжевое солнце окрашивало мелкую речную зыбь в тёплые цвета, и красновато-золотистые блики мерцали то тут, то там на спокойной глади речной излучины… В такие моменты, когда тихая, спокойная радость посещала Васину душу, он готов был примириться со всем миром, хотя и знал, что для здоровья будет полезнее этого не делать… Вася нередко чувствовал спиной, что где-то подстерегает его смертельная опасность. То из густых зарослей субтропической растительности смотрит на него саблезубый тигр, то стадо слонов, могущее раздавить всё живое на своём пути, несётся где-то поблизости, то голодный и вечно жаждущий свежей крови, птерозавр пролетает стремительно в небесной выси такой синей-синей, такой бездонной-бездонной...

Однажды к Васе за очередным новеньким ручным топором пришёл его старый приятель питекантроп Пкн, а попросту говоря, Коля. Этот самый Коля был охотником и рыболовом. С помощью Васиных изделий он делал под обрывами рек смертельные ловушки для бизонов и антилоп. Коля со своими сородичами, вооружёнными факелами и дубинами, загонял бедных животных на край обрыва. Боясь огня, они прыгали вниз и натыкались на острые стволы, торчащие из земли перпендикулярно вверх, к небу. Вот эти-то колья и делал Коля, а потом устанавливал их в нужных местах. Коля купил у Васи несколько каменных топоров, рассказав попутно новый анекдот о том, что в соседнем селении, расположенном всего в трёх днях ходьбы от этого места, возникла недавно новая мода – одеваться в шкуры животных мехом вовнутрь, хотя всегда было принято мехом наружу… Анекдотец этот Васе не показался смешным, но если тебе скучно, то даже такая плоская история может занять твоё воображение.

Однажды к Васе за какой-то каменной безделицей пришла стройная и молоденькая самка питекантропа, то есть, девушка. Её густые волосы красиво развивались на свежем речном ветру, её светло-синие, как утреннее небо, глаза игриво блестели, выдавая в прекрасной незнакомке очарование юности и непосредственности…

– Как тебя зовут, милое дитя, – спросил у неё Вася?

– Иао, – ответила она.

Её имя на современный язык можно было перевести просто: Татьяна.

– Что же тебе нужно, Танюша, поинтересовался у девушки каменодел?

– Мне нужен прочный кремневый нож, – ответила она, – мой отец там за холмом разделывает тушу бизона. Сегодня охотники поймали одного большого и жирного – толи будет праздник у нас теперь.

Вася так был поражён красотой юной незнакомки, что только и смог вымолвить:

– Вот…

Он протянул ей самый лучший кремневый кинжал, сделанный им в последнее время. Татьяна в качестве платы дала ему шкуру газели, но он не взял подношения.

– Приходи лучше завтра, Танюша. Хочешь, мы будем сидеть часами здесь, на берегу и смотреть на бескрайние речные дали, любоваться солнечными блёстками, разбросанными по воде и мечтать, мечтать, мечтать…

На её лице заиграла весёлая и лукавая улыбка.

– Я приду, – кокетливо сказала она.

Взявши кинжал, она пошла прочь от скромной пещеры каменных дел мастера. Он не отрывая глаз от её фигуры, любовался грацией и легкостью её движений, её летящей походкой, её длинными волосами, развевающимися по ветру, и сладкая боль окутывала его ранимое сердце…

– Она больше не придёт, – сказал он сам себе, и как бы в подтверждении своих слов, провёл ногой глубокую черту по тёплому и сыпучему песку.

Шли дни. Уже много-много раз солнце поднималось из-за дальних речных островов и опускалась в неведомые глубины земли; уже Вася неоднократно чувствовал на своей спине злобный взгляд тигра; уже приходили к нему разные сородичи, выменивая на мясо и шкуры нужные в быту ручные топоры, серповидные скрёбла и круглые, обработанные мелкой ретушью, нуклеусы. Только Татьяны всё не было.

– Она больше не придёт, бурчал он сам себе под нос, нанося точные, но не сильные удары куском камня по массивной заготовке очередного кремневого топора.

Вдруг неподалёку он услышал шорох. Вася поднял голову и не поверил своим глазам: из-за ближнего холма к его скромному жилищу приближался Коля. Обняв его за руку, рядом шла Татьяна. Было видно невооружённым глазом, что они теперь принадлежат друг другу.

Его лицо исказилось смертельной гримасой боли и обиды, но Татьяна, казалось, не заметила этого. Она продолжала обнимать Колину руку, сияя своей всегдашней лукаво-кокетливой улыбкой.

– Дай мне два каменных скребка, сказал Коля, обращаясь к Васе.

Коля протянул Васе олений окорок и, взяв скребки, повёл свою прекрасную спутницу дальше.

Каждый шаг грациозных ножек Татьяны отзывался ударом острого топора в сердце Васи. Вся его душевная внутренность утопала в крови, всё его практически уже человеческое существо рыдало от боли и заливалось ядом обиды на эту, такую хрупкую и такую восхитительно-прелестную самку питекантропа – женщину.

От обиды и досады Вася ударил себя ладошкой по лбу, и, чтобы не смотреть больше вслед уходящей парочке, отвернулся…

 

 

* * *

 

 

Пещера каменных дел мастера опустела. Никто не мог сказать, куда ушёл Вася, да и ушёл ли вообще. Одни считали, что Вася, прицепив с горя себе на шею тяжёлый камень и разбежавшись, прыгнул со своего валуна в реку, и утонул. Другие были уверены, что Вася просто ушёл на другое место, туда, где по речным берегам разбросано больше кремневых камней и галек, из которых можно сделать ещё много-много хороших топоров. А третьи полагали, что Васю, загрустившего и замечтавшегося по своей милой Татьяне съел саблезубый тигр. Последнее, кстати, очень возможно. Тот рыжий зверь, который при Васе лежал в густой субтропической траве, теперь, развалился на тёплом солнышке неподалёку от его пещеры. Подставляя теплу своё пятнисто-полосатое брюхо и облизываясь, тигр смотрит на речные дали, где играют солнечными бликами пенные барашки и оранжеватое заходящее солнце окрашивает в тёплые тона вечереющие воды реки…

Эх, Вася, Вася…

 

22.02.2012. Херсон.

Павел Иванов-Остославский.

 

СТАРИННЫЙ ПОРТРЕТ

В одном не очень большом, и не очень древнем городе жила меленькая девочка. Звали её Олечкой. Девочка, в отличие от всех маленьких детей своего возраста, не любила играть в куклы, не возилась она и в песочнице с лопатками и ведёрками, когда мать приводила её на воспитание в детский сад. Всё это было не для неё. Олечке больше всего нравилась таинственность и утончённость. Она могла часами ходить по большим залам своего старого барского дома, возвращённого её отцу новоиспечёнными «незалэжными» демократами, и мечтать, воображая себя, то средневековой дамой, облаченной в тугой корсаж и кринолин, которую благородный рыцарь спасает из когтей семиглавого дракона, то прекрасной и честолюбивой графиней конца XIX века, намеревающейся через своего мужа-камергера и добряка, повелевать судьбами миллионов, то пленяющей и соблазняющей всех мужчин Парижа светской львицей, один только вид которой, производит сногсшибательное впечатление на представителей «сильного пола».

– «Ну, какой же это «сильный пол», – сама у себя порой спрашивала маленькая Олечка, с оттенком злорадной гордости и презрения, когда мужчины будут падать у моих ног штабелями? Значит, это я буду сильной, а они будут слабы передо мной?

Прохаживаясь по гостиной в два света с высокими лепными потолками, Олечка часто любила сама себе декламировать стихотворение Марины Цветаевой: «Ты будешь невинной, тонкой, Прелестной и всем чужой, Стремительной амазонкой, Пленительной госпожой». Последнее четверостишие этого известного Цветаевского шедевра Олечка, как правило, не дочитывала до конца – оно было для неё непонятным и неинтересным. Причём тут «виски» и «молодая мать» она не знала, да и нужно ли было это?

В самой большой и уважаемой всеми членами Олечкиной семьи комнате висел огромный портрет. Этот портрет был главной гордостью её отца. Всякий раз, когда этот немолодой уже, степенный мужчина оказывался перед ним, идя по какой-либо надобности из одной комнаты дома в другую, он почтительно останавливался на минуту перед портретом, и на его лице загоралась особым светом какая-то величественная печаль и смиренная гордость, будто бы этот портрет являлся частью его сокровенных и бесконечно дорогих сердцу воспоминаний, явившихся из глубины седовласой древности.

– Кто изображён на этой картине, папа? – как-то спросила Олечка своего отца о портрете?

– Это наши предки, – спокойно и с оттенком достоинства ответил он. Вот видишь, мужчину средних лет с окладистой бородой и Владимирским крестом на шее? Это Василий Иванович, действительный статский советник, твой прапрапрадед. А вот стройный, высокий офицер в мундире расшитом золотыми позументами. Это Иван Иванович, полковник и при отставке генерал-майор, его родной брат. А вот эта молодая дама лет тридцати… Смотри, как она грациозно и женственно сидит в кресле, видишь, как идёт ей роскошное белое платье и шляпка с большими полями и длинным пером, будто бы и не женщина она вовсе, а белая лебедь… Это Ольга Ивановна, их сестра.

Всякий раз после отцовских объяснений по поводу большого тёмного портрета, маленькая Оленька заворожено смотрела на людей, изображённых на нём. Она ярко представляла себе их персонажами великой и прекрасной, но иногда очень ужасной и жестокой драмы, имя которой жизнь… В её больших, широко раскрытых от удивления и восторга глазах, можно было прочесть самые разнообразные чувства, вызванные всевозможными коллизиями, произошедшими в судьбах людей на этом портрете. То Олечкино живое воображение рисовало яркие и пёстрые картины русско-турецкой войны 1877 года, в которой стройный молодой полковник Иван Иванович принимал участие, рубясь с турецкими янычарами под Плевной; то в её сознании возникали строгие сцены из жизни Министерства народного просвещения, где действительный статский советник Василий Иванович был главноуправляющем какого-то очень важного и уважаемого департамента; то видела перед собой Олечка, как наяву, умную и честолюбивую красавицу Ольгу Ивановну – свою далёкую прапрапрабабку, – которая уж наверняка умела пленять мужчин, завлекая их в губительные, но такие сладостные и желанные для них самих сети.

– Папа, – однажды спросила Олечка своего отца о старом большом портрете, – а почему у полковника Ивана Ивановича на погонах какие-то узорные, замысловатые вензеля? В каких частях он служил?

– Эти вензеля, Солнышко, – ответил ей отец, – носили на погонах все военнослужащие, которые служили в императорской лейб-гвардии или, если шефом их полка был кто-то из великих князей.

«Кто-то из великих князей»…, – сама себе задумчиво повторяла Олечка, бесцельно расхаживая по длинным коридорам своего дома. Она вообразила себе этого «кого-то»: горящая золотом кавалергардская каска с двуглавым орлом на вершине, двубортный мундир с эполетами густо украшенными бахромой, на груди ряд крестов и медалей и такое тонкое и благородное лицо, какое она видела на портрете государя Николая Второго, когда вместе с родителями посещала заезжую из Санкт-Петербурга картинную галерею.

– «Когда я выросту, и стану большой-большой, я обязательно выйду замуж за кого-то из великих князей!», – твёрдо решила она. Олечка ярко вообразила себя в роскошном платье на собственном венчании. Великий князь с лицом государя Николая нежно и торжественно надевает на безымянный палец её правой руки золотое кольцо с изумрудом, а она улыбается ему в ответ мягкой, счастливой и женственной улыбкой, какой только и может улыбаться женщина, становящаяся верной супругой и любящей матерью в русском великокняжеском семействе.

Время шло (а оно всегда идёт неумолимо, не спрашивая нашего на то согласия или позволения). Постепенно маленькая, и такая трогательная в своих грёзах девочка, Олечка становилась взрослее. Пришла пора идти ей в школу, в первый класс. Она всё ещё продолжала мечтать, воображать себя, то спасённой из лап разбойников средневековой графиней, то женой камергера и добряка, жившего в конце XIX века, то покорительницей Парижа, особенно мужской его части, но насущные заботы всё больше и больше вырывали её из мира детских иллюзий и забав. Когда она была уже классе в третьем, родители поставили перед Олечкой одну важную цель – получить высшее образование и стать в последствии хорошим специалистом, врачом. Олечка знала, что врачом быть хорошо. Она затвердила наизусть одну фразу, которую говорил её отец, прохаживаясь по гостиной взад и вперёд и делая наставления своей единственной дочери на трудную и суровую жизнь:

– У врача, – говорил он, – всегда будет работа. Врач нужен людям. Люди отдадут многое хорошему врачу, действительно облегчающему страдание больных, исцеляющему их физические и душевные раны. Я по себе знаю: доктор с талантом к медицине и репутацией никогда не пропадёт. Если же он ещё и гуманист – такому врачу скажут «добро пожаловать» в любом приличном обществе.

Иногда, как бы в доказательство истинности своих слов Олечкин отец доставал из гардероба, в который он строго-настрого запрещал лазить, не только самой Олечке, но и её маме – собственной жене, – два своих медицинских диплома.

– Вот диплом врача-лечебника и диплом кандидата медицинских наук,- благоговейно говорил он, держа в руках синие корочки, как самое драгоценное своё сокровище. – Вот на что мы живём. Заруби себе это на носу.

Рубить себе на носу что бы то ни было Олечке, конечно, очень не хотелось – нос было жалко и вообще было жалко своего хорошенького личика, которое годам к десяти у неё приобретало красивые и интересные мужчинам черты, но маленькая девочка поняла: без медицинского института в этой жизни – никуда.

И снова стали проходить недели, месяцы, годы. Уже не маленькая девочка, но взрослая девушка Олечка заканчивала школу. Она налегала на изучение разных наук изо всех сил. Особенно она штудировала биологию, химию, физику и языки – предметы, без которых хорошему, уважающему себя студенту медицинского вуза не обойтись.

Окончив школу с золотой медалью, Олечка с первого раза поступила в медицинский университет. В медвузе ей стало учиться куда легче, чем в школе, ведь она начала изучать любимую ею медицину, тем более, что и родители стали гордиться своей умницей и красавицей ещё больше, чем раньше. С течением времени Олечка стала всё заметнее преображаться. Все её формы больше и больше приобретали черты женственности и изящества. Она (как и мечтала!) своей летящей походкой научилась обращать на себя взгляды молодых людей, которые, чуть увидя её, заболевали одной страшной и мало излечимой психической болезнью, имя которой – любовь.

И снова шло время, работая сначала на нас, а потом против нас. И снова Олечка (да собственно уже и не Олечка, а Ольга Дмитриевна – молодая и взрослая женщина) проходила коридорами времени. Год за годом шла она вперёд по нескончаемой лестнице, каждая ступенька которой вела её к чему-то новому, непонятному, непостижимому. Каждый год – это рубеж. Только не отдающие себе отчёта в происходящем, неразумные люди ставят в жизни перед собой цели, которые невозможно достигнуть в силу чрезмерной амбициозности или туманности этих целей. А разумный человек идёт к своей мечте год за годом. В один год оканчивает один курс университета, в следующий другой, ещё через год – третий, и так вся его жизнь расписана по годам дням и минутам. Что же такое наша жизнь? Это бесконечная череда трудовых будней, в которой, впрочем, есть место и крохотным мгновениям семейного счастья, творческого вдохновения, душевного тепла. Наша жизнь отнюдь не усыпана только цветами и поздравительными письмами, приуроченными к юбилеям, профессиональным праздникам и новосельям. Наша жизнь – это бесконечная череда душевных травм, нравственных увечий, моральных утрат. Мы живём, постоянно теряя близких и дорогих нам людей; мы постоянно видим, как становимся старше, взрослее, старее, наконец. С возрастам от нас уходят силы. Мы понимаем всё больше и больше, что наш очаг – наша горящая теплом и светом любви душа, медленно гаснет. Меркнут краски эмоций, стираются некогда рельефные очертания наших жизненных планов, сходит на нет острота ощущений. Мы разочарованы всем, что только ни есть в этом мире. Уже людей, с которыми едва познакомились, мы начинаем видеть «насквозь»; уже мы почти не радуемся, когда внуки приносят нам дневник с отметкой, сделанной учителем математики, «отлично»; уже нам тяжело ходить, и нашей главной радостью в жизни становится лежанье перед телевизором с чашкой горячего чая и бутербродом. Мы смотрим по «проклятому ящику» какое-нибудь фигурное катание или футбол, а сами мысленно замираем, впадая в особого рода оцепенение, когда говорят о человеке, что он выжил не так из ума, как из всяких живых и могущих сострадать чувств.

Но, что же героиня нашего «романа» – Ольга Дмитриевна? Она выполнила свою жизненную программу почти полностью. Эта некогда восхитительная, эффектная красавица, хотя и не вышла замуж «за кого-то из великих князей», зато окончила медицинский институт, став хорошим врачом-терапевтом. Со временем она получила высшую категорию, защитила кандидатскую диссертацию и даже стала заведующей отделением в районной больнице. А потом Ольга Дмитриевна ушла на пенсию. Её муж, в прошлом врач-кардиолог, а теперь просто добродушный седой старик, иногда катает её на стареньком «Опеле» по старинной части города, по тем улицам, по которым она любила гулять всю свою жизнь. Проезжая мимо улицы Суворова, сворачивая на Ленина, потом на Ушакова и на Перекопскую, на которой стоит полуразрушенная крепость «Александр-шанц», Ольга Дмитриевна смотрит на величественные старинные здания, явившиеся свидетелями всей её жизни, такой успешной, многосложной, разной…

Покатав по городу свою супругу, муж Ольги Дмитриевны высаживает её у дома, а сам идёт, чтобы поставить машину в гараж. Ольга Дмитриевна заходит в свой дом, снимает пальто, вешая его на вешалку, ставит на огонь чайник. Усаживаясь в мягкое уютное кресло, она, невольно погружается в воспоминания. На стене висит старинный тёмный портрет. Перед её глазами начинают появляться тени из прошлого: отец, грузноватый, степенный мужчина, любящая мать, и вот уже оживают в её сознании персонажи старины. Она явственно видит события 1877 года, когда высокий и стройный полковник Иван Иванович рубится с турецкими янычарами в окрестностях Плевны, когда действительный статский советник Василий Иванович с суровым и хмурым видом перебирает важные документы на своём столе в департаменте Министерства народного просвещения и когда властная и честолюбивая красавица Ольга Ивановна, которая и в самом деле похожа в своём роскошном наряде на белую лебедь, внушает мужчинам чувство восхищения и беспомощности. Ольга Дмитриевна… нет… просто маленькая Олечка снова видит себя средневековой дамой, спасенной храбрым и благородным рыцарем из лап семиглавого дракона…

21.03.2012. Херсон.

Павел Иванов-Остославский.

 

ЧЕТЫРЕ АНГЕЛА

> Посвящается моим предкам – офицерам белой добровольческой армии.

>

> Предрассветную, начинающую едва-едва просветляться, беззвёздную мглу вдруг взорвали залпы орудийных батарей, находящихся слева и справа от расположения батальона. Слева доносились высокие, как бы тявкающие звуки мелкокалиберных орудий. Мгновенные всплески огня, вырывающиеся из стволов, как смертельные кинжальные удары, полосовали тёмное сумрачное небо. Взрывы снарядов, посылаемых батареями, указывали на место расположения противника – деревню Фалеевку, находящуюся близ города Херсон. Справа ухали крупнокалиберные орудия – мортиры. Они стреляли реже, но громче и отчетливее. Столбы огня, извергаемые пушечными жерлами, здесь казались настолько большими и зловещими, что могли бы вполне послужить частью декораций в трагедии под названием «В аду». Стоял постоянный гул. В воздухе присутствовал запах пороховых газов и гари. Массированная артподготовка сметала большевицкие позиции, расчищая путь наступления для Марковской дивизии Врангелевской Добровольческой армии.

> Позади за большевицкими окопами, виднелись одноэтажные строения Фалеевки. Уже в артиллерийский бинокль можно было увидеть фруктовые сады, деревья у дороги (видимо, акации), а чуть поодаль, в стороне была видна большая усадьба бывших Фалеевских помещиков Камстадиусов. В деревне находилось немалое число красных. Рядом с домами, то тут, то там стояли телеги с пулеметами и другим воинским имуществом, можно было разглядеть много лошадей, пушки, которые не успели поставить на изготовку, ящики со снарядами. Мелкими перебежками передвигались в дали группы красноармейцев. Они стреляли в сторону добровольцев. Но, очевидно, было много и залёгших с началом артподготовки в укрытия. Из-за домов и заборов они периодически вели огонь из стрелкового оружия по белогвардейским позициям.

> Канонада смолкла.

> – Батальон, к бою! – прокричал своим солдатам командир второго батальона марковцев капитан князь Волконский.

> – Первая рота, к бою!

> – Вторая рота, к бою

> – Третья рота, к бою!

> – Четвёртая рота к бою! – понеслось по цепочке затихающее эхо приказов, отдаваемых командирами рот своим подчиненным.

> – Батальон, примкнуть штыки! – скомандовал капитан Волконский. И понеслись по рядам солдат отголоски его приказания:

> – Первая рота, примкнуть штыки!

> – Вторая рота, примкнуть штыки!

> – Третья рота,- примкнуть штыки!

> – Четвёртая рота, примкнуть штыки!

> – За мной, в атаку за Русь Святую, за Россию! – прокричал капитан, и, вылезая из окопа, на ходу стал вынимать из кобуры револьвер.

> – За Бога, Царя и Отечество! – с нотками торжественности в голосе пробасил седой грузноватый фельдфебель, вылезший из окопа вслед за капитаном.

> Солдаты выстроились в цепи и, находу стреляя из трёхлинеек, побежали вперёд.

> Впереди забарабанила огненная точка пулемета. Пули стали ложиться совсем близко.

> – Цок-цок-дзынь, – вот одна ударилась в сапёрную лопатку солдата с двумя георгиевскими крестами на груди.

> За спиной у капитана послышался стон и громкий вздох. Он обернулся. На земле лежал молоденький юнкер. Пуля ему попала в живот. Лицо его побелело. Он что-то говорил беззвучным ртом, но его голоса никто не слышал…

> – Иииууубаххххх! – где-то далеко разорвался снаряд.

> – Вперёд, ребята, не посрамим себя! Выбьем большевика с родной земли! – прокричал князь Волконский.

> -Уррраааааа! – прогремел протяжный возглас со всех сторон.

> Пехотинцы ринулись вперёд за своим командиром.

> Впереди, метрах в ста пятидесяти от добровольцев стали падать на землю фигурки красноармейцев. Стали редеть их нестройные изломанные цепи.

> – Красные в замешательстве, комиссары дрогнули и отступают! – Крикнул вольноопределяющийся с мальчишеским лицом.

> – Трах-та-та-та-та! – снова забубнил пулемет с вражеских позиций.

> Чаще стали падать пехотинцы вокруг. Они ложились на чёрную землю, густо поросшую степной полынью.

> – Полынь… пахучая, должно быть, – вдруг мелькнуло в голове капитана…

> – Иииууубух! – разорвался снаряд совсем близко, подняв в воздух толщу земли и пыли.

> – Полынь…, – только и успел подумать молодой капитан, падая на землю и судорожно вдыхая воздух, так, как будто он делает это последний раз в жизни…

>

> * * *

>

> Князь Волконский очнулся. Он открыл глаза. Первым его взгляду открылся белый-белый потолок госпитальной палаты, на котором застыли яркие золотые отблески солнечного света. Было весёлое, летнее, жизнерадостное утро. Открытое в палате окно косо отражало свет, проецируя его на стены. Князь лежал неподвижно минут пятнадцать. Слух привыкал к звукам, зрение к свету. Он приподнялся на локоть на кровати и посмотрел, что происходит вокруг. Кроме него в палате лежало ещё четверо больных. Некоторые полушепотом разговаривали друг с другом. Только один: седой измождённый старик лежал в своей постели молча и без движения.

> – Очнулись? Как Вы себя чувствуете, капитан, – спросил князя Волконского белокурый здоровяк средних лет.

> – Ничего. Сколько времени я был без памяти, – поинтересовался князь?

> – Трое суток. Вас доставили к нам девятого вечером. Болит?

> Князь Волконский был ранен осколком снаряда в правую часть груди, в лёгкое. Он потерял много крови, но остался жив. С поля боя его вынесла одна из полевых сестёр милосердия, приписанных к его батальону. Из-за серьёзного ранения у него повысилась температура. Он впал в лихорадку. В бреду, казалось ему, к нему приходила мать. Волконскому мерещилось, что он мальчик лет четырёх, совсем кроха. Мать держит его на руках и, целуя в лоб, говорит:

> – Маленький ты мой, маленький, Гошенька, заболел…

> Она качает его на руках, убаюкивает, а он, уткнувшись головой в её шею, тихо плачет от обиды и боли… Ему кажется, что он больше не увидит её, что она уйдёт, растворяясь в зловещей, непроглядной тьме огромных пустых комнат… Где это было? И ещё галлюцинация: его спальня в родовой усадьбе его матери, он видит свою кровать, окружённой какой-то оградкой, какой ограждают экспозицию в музеях (колышки, через верх которых протянута верёвка). Страшная кровать, страшные колышки, они как будто давят его, сжимают за горло смертельной хваткой, от которой невозможно избавиться… Не кровать, а могила… Всё это он помнил с трудом.

> – Раскалывается голова, – сказал князь рассеянно, как бы ни обращаясь, ни к кому.

> – Давайте знакомиться. Я ротмистр Пац-Поморнацкий, драгун, – сказал белокурый здоровяк. Это вот, – он указал на молоденького угрюмого вида больного, – прапорщик Нелидин. Он был ранен при переправе через Ингулец неделю назад. У него была пуля в ноге… с раздроблением… На той, дальней кровати лежит полковник-артиллерист Александр Степанович Фельтович. Он контужен и оглох. А на постели у окна – генерал-майор Комарницкий, командир третьего офицерского полка. Он спит. Он очень слаб. Из него вытащили пять осколков.

> – Этот худой человек, белый, как лунь, – спросил князь?

> – Да.

> – Эх, не весёлое дело, – сказал Нелидин, пряча под одеяло изуродованную культю правой ноги.

> – Я князь Георгий Алексеевич Волконский, – сказал капитан, – командир батальона в Марковской дивизии.

> – Будем знакомы, князь, ответил Пац-Поморнацкий, чувствуйте себя, как дома.

> В разговоре возникла пауза.

> – А знаете, капитан, – снова начал драгунский ротмистр, – мы здесь, чтобы от скуки не сдохнуть раньше времени, придумали почти всем сестрам милосердия и врачам особые прозвища. Маленькая, шустрая и очень общительная девушка, Алёнка, у нас зовется «ангелом утреннего пробуждения» (она нас будит по утрам и меряет градусником температуру); манипуляционная сестра Таня у нас зовется «ангелом стальных иголок» (она делает нам уколы, на операциях врачам тоже ассистирует она); «ангел выздоровления» (молоденькая докторша Эльза Карловна, немка, но дело своё знает); «ангел смерти» (командир похоронной команды фельдшер Матвеева: мужеподобная старая дева, одним фактом своего существования заставляющая смирять себя молитвой и богоугодными обетами).

> Князь Волконский откинулся на подушку. Он почувствовал себя уставшим. Ныла грудь тупой приглушенной болью. Голоса офицеров, лежащих в палате, стали глуше. Они начали отдаляться, как-то меркнуть, гаснуть, бледнеть. Капитану почему-то пришли на ум обстоятельства предшествующие последнему бою, кончившемуся для него тяжёлым ранением и госпитальной палатой. Он вспомнил офицерский совет в штабе полка, слова полкового командира о том, что Фалеевку так просто не взять и что лобовая атака на неё ввиду большого скопления в этом месте у неприятеля пулеметов и артиллерии может увенчаться успехом только, если будет молниеносной.

> – «Стремительный и мощный бросок», – крутилась в уме князя Волконского фраза, сказанная командиром накануне.

> Душа князя настраивалась на волну теплоты и отрешённости. Он начал вспоминать дом, оставленный им шесть лет тому назад, когда он юным подпоручиком летом 1914 года приехал в родовое имение последний раз. Он вспомнил родителей; отца полноватого и лысоватого старика, отставного тайного советника и мать – самую добрую женщину на свете. С болью и какой-то мучительной досадой воссоздал он в памяти сцену своего прощания с матерью. Князь уходил на войну. Было понятно, что ближайшая его жизнь лёгкой не будет. Мать провожала его на фронт со слезами на глазах. Жалостливая, сентиментальная и очень добрая от природы, она плакала, как может быть, плакала бы всякая истинная мать, предвидя скорые неизбежные лишения и даже саму смерть собственного единственного сына. Он вспомнил её глаза: небесно-голубые, большие, с морщинками в уголках, с такими морщинками, какие только и могут быть у душевного и умеющего смеяться от радости и любить всем сердцем человека.

> – Мама, мама…, – Сказал сам себе князь Волконский, и ощущение тоски стало заполнять его душу.

> – Кто же мог подумать, что вся наша жизнь сложится так, а не иначе, – начал сам с собою внутренний диалог князь Георгий Алексеевич. Кто бы мог подумать, что победы русской армии обернутся многомесячным позиционным стоянием? Кто же мог предположить, что великая и полная жизненных сил страна – Российская Империя – рухнет в одночасье под ударами внутреннего врага: революционной гнили и плесени, взращенной у нас инородно-разночинной «интеллигенцией» и чернью? Величайшая империя на свете, державшая в ежовых рукавицах всю Европу и Азию, кормившая своим хлебом полмира и стоявшая на пороге нового экономического и технического броска, оказалась поверженной кучкой профессиональных бездельников и политических авантюристов. Все эти керенские, троцкие, ульяновы-ленины, дзержинские, зиновьевы, парвусы и прочие проходимцы всех мастей и пошибов – как им удалось отдать на растерзание и поругание нашу прошлую жизнь, со всей её красотой, богатством и благополучием? Наша великая культура, наша могучая цивилизация, наш светлый царь с его кроткой и благородной душей – всё было растерзано и уничтожено бандой палачей, вершивших кровавое мракобесие, имя которому революция. Князю Волконскому вспомнился государь Николай Второй. Он видел его мельком, на смотре войск, принявших участие в Брусиловском прорыве. Князь стоял рядом с шеренгой своих солдат с шашкой наголо. Была торжественная обстановка, расчехленные полковые знамёна, офицеры в парадной форме с эполетами, солдаты в новеньких гимнастёрках и галифе и в начищенных до блеска сапогах. Царь шёл перед рядами пехотинцев. Все были радостны, торжественны и смиренны, а сам Государь светился воодушевлением и благодарностью. Его армия одержала победу, каких русские ещё не знали в тот, 1916-й год. Уже очень скоро, всего лишь через год после того парада, посвящённого русскому военному и политическому триумфу – Брусиловскому прорыву – придут к власти большевики, а Государь вместе со всей своей семьёй будет зверски растерзан в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева. Все эти тяжёлые, трагические мысли душевно обессилили князя Волконского. Он почувствовал себя измотанным, как после выполнения тягостной работы. Он стал засыпать, проваливаясь в глухую и чёрную бездну небытия…

> – Господа, просыпаемся! – вошла в палату приветливая и неизменно бодрая сестра милосердия Алёнка. Пора мерить температуру и давление!

> – Здравствуй «ангел утреннего пробуждения»! – поприветствовал Алёнку драгунский ротмистр Пац-Поморнацкий.

> – Как Вы себя чувствуете? – Поинтересовалась сестра у генерала Комарницкого.

> – Ночью болело всё тело, – с усилием ответил он.

> «Ангел утреннего пробуждения» подошла к его кровати и, откинув одеяло, посмотрела на сплошь забинтованное тело генерала. На бинтах были свежие пятна крови.

> – Я сделаю Вам перевязку, Ваше Превосходительство. Скоро Вас осмотрит Эльза Карловна. Обход через час.

> Перевязав генерала, Алёнка измерила у всех температуру тела и давление. Выслушав жалобы на здоровье, дежурные комплименты и просьбы раненых, Алёнка вышла из палаты. После неё остался запах дешевых, но приятных духов, веющих цветами, конфетной сладостью и сломанными войной девичьими грёзами…

> – Какая милая и заботливая девушка! – сказал с улыбкой нежности и досады прапорщик Нелидин…

> – Не горюйте, юноша, какие Ваши годы? – Обращаясь к прапорщику, произнёс с теплотой и отеческим дидактизмом в голосе полковник Фельтович. Вы ещё на балу в офицерском собрании танцевать будете!

> – Все так говорят, Ваше Высокоблагородие, да только будет ли всё это?

> – Поверьте, и дастся…

> – Только офицерское собрание организуется у нас где-нибудь в чуждых приделах или на том свете, – угрюмо произнёс прапорщик…

> В палате наступило молчание.

> – Завтрак пришёл! – Возвестила о своём появлении санитарка Лиза, кормящая тяжело раненных прямо в палатах, хотя в обычное время такие отступления от строгого режима гигиены не практиковались. Поскольку, почти все раненные были тяжёлыми, не могущими передвигаться самостоятельно, им разрешалось принимать пищу прямо в постелях.

> Раненные получили алюминиевые миски с пшеничной кашей и по паре кусочков хлеба. Запивать такой завтрак было принято разбавленным чаем или просто кипятком.

> – А мне каша нравится! – неожиданно для всех громко произнес полковник Фельтович, – если ещё её сдобрить солью, просто будет красота.

> – Да, тут кормят получше, чем на передовой, поддержал полковника драгун. Так здесь и разжиреем на госпитальных харчах!

> – Ешьте, ешьте, – сказала Лиза, – что дальше будет, одному богу известно. Может мы красных, а может они нас?

> Санитарка забрала пустые миски. Завтрак был окончен.

> В палату зашла манипуляционная сестра Татьяна. Раненные любили её не меньше, чем Алёнку. Она была старше «ангела утреннего пробуждения» лет на пятнадцать. Ей было, вероятно, уже под сорок, но выглядела она моложаво, так что, ей никто не дал бы её лет. Она была улыбчивой, к раненым относилась заботливо и с участием. И недаром, её подопечные придумали ей необычное, но в чём-то очень трогательное прозвище «ангел стальных иголок». Никто не стал бы называть «ангелом» женщину, если она не симпатична и не умеет расположить к себе людей.

> – Я видел Вас сегодня во сне, Танюша! – Произнёс драгунский ротмистр Пац-Поморнацкий. Вы гуляли по прекрасному саду, вокруг благоухали цветы, пели невиданные птицы с ярким оперением, деревья высились густыми тёмными кронами, и, кажется, Вы были счастливы…

> – И рядом со мною, конечно же, были Вы, ротмистр! – с иронией и живостью поддержала фантазии раненного Татьяна!

> – А Вы откуда знаете? – С видом нарочитого удивления спросил драгун.

> – Ну, так я же была там, Вы сами сказали!

> – Да, да, разумеется, были, – поддержал обоюдное кокетство ротмистр.

> Сделав все необходимые уколы, Татьяна пожелала раненным здоровья и вышла из палаты.

> Вскоре, в палату, где лежал князь Волконский, зашло госпитальное начальство, и начался обход.

> В палате появился седой старичок с узкими серебряными погонами на френче – начальник госпиталя, полковник Константин Иванович Кузьминский. С ним зашла к раненным военврач Эльза Карловна – «ангел выздоровления», как называли её иногда больные. Оба врача стали попеременно задавать офицерам однотипные вопросы: «как самочувствие?», «на что жалуетесь?», «не донимают ли боли?». Главврач особенно поинтересовался здоровьем генерала Комарницкого. Генерал отвечал на его вопросы односложно, только «да» или «нет». Было видно, что ему трудно говорить, он часто кашлял и постанывал, раны давали о себе знать. За недолгий обход, драгунский ротмистр, слывший человеком разговорчивым и общительным, успел рассказать полковнику Кузьминскому не только о том, как он сам себя чувствует, но и поведал о состоянии здоровья всех офицеров, лежащих с ним в одной палате. Эльза Карловна только кивала головой, почти не вступая в диалог с драгуном. Её всегдашняя привычка с пациентами держать дистанцию не была сломлена даже перед таким неугомонным рассказчиком, как Пац-Поморнацкий. Эльзу Карловну раненные уважали, не смотря на её жестковато-волевой и честолюбивый характер, благодаря которому им порой крепко доставалось за недисциплинированность, за отклонение от режима лечения и гигиены. Она была красивой и, даже, можно было бы сказать, эффектной женщиной. Своими тонкими и благородными чертами лица она, пожалуй, отдалённо напоминала Клеопатру, но с поправкой на северное, германское происхождение. «Ангел выздоровления» умела удачно пошутить, умела ободрить несчастного больного, страдающего физически и душевно.

> – Как Вы себя чувствуете, Георгий Алексеевич? – Обратилась она к князю Волконскому.

> – Болит грудь, ноет, а в остальном сносно, – ответил он.

> – Поднимите гимнастёрку, я Вас послушаю, – сказала она. Тише господа, – обратилась она к драгуну и глуховатому полковнику-артиллеристу Фельтовичу, которые о чём-то заговорили в полголоса, а полковник, не разбирая слов, только и спрашивал: «Что, что?»

> Эльза Карловна приложила стетоскоп к груди князя. Она замерла, прислушиваясь. Её лицо стало напряженным и сумрачным.

> – Дышите… Дышите…Так, так… Теперь не дышите… У Вас глухие шумы в лёгких. Повернитесь спиной.

> Капитану Волконскому были приятны прикосновения Эльзы Карловны. Они оба (и женщина-врач и раненый капитан) делали вид, что в данный момент они – не более, чем доктор и пациент, но ведь так не бывает, совершенно не бывает, чтобы двое молодых людей разного пола, находясь рядом, ничего не чувствовали друг к другу. Ему были приятны её лёгкие прикосновения. Когда она взяла его руку в свою ладонь и стала мерить пульс, он почувствовал что-то родное и тёплое по отношению к этой, в сущности, совершенно чужой, женщине. По его груди разлилась волна нежности. Словно слушает она его сердце не прибором, а собственным ухом, собственной душой…

> – Я выпишу Вам морфий и ещё витамины. Я составлю список препаратов, которые Вам следует применять. Получите их у главврача.

> Князь Волконский слушал, что говорила ему Эльза Карловна, а сам думал совсем о другом. Он тайком, в полглаза, как говориться, рассматривал эту молодую и красивую женщину. Ему нравились её длинные рыжие волосы, подкрашенные хной, её волевое, но гармоничное лицо с правильными чертами, её руки, практически лишённые морщин, так характерных рукам женщин, которым уже за тридцать, да и человеческим рукам вообще.

> – «Вот бы поцеловать эти тонкие длинные пальцы с тщательно ухоженными ногтями, – думал он. Изящные женские руки! Как я давно не видел и не целовал такие руки!» Воспоминания переносили его в далёкое довоенное прошлое, когда он ухаживал за одной барышней – хорошенькой девушкой с такими же вот худыми и ухоженными руками.

>

> * * *

>

> Ночью умер генерал Комарницкий. Его маленькое, успевшее как-то иссохнуть за время болезни тело, вынесли из палаты санитары во главе с «ангелом смерти» – старой фельдшерицей Матвеевой. Похоронная команда вырыла могилу неподалёку от госпиталя. Прах генерала был предан земле к югу от небольшой акациевой рощи, рядом с двумя десятками свежих могил. Здесь каждый день хоронили раненых, умерших в госпитале. Память генерала Комарницкого почтили тремя залпами в воздух из револьверов и винтовок. Раненые, которые могли ходить, и присутствовали на похоронах генерала, стали возвращаться в палаты. Князь Волконский, пройдя длинный госпитальный коридор с несколькими дверями, ведущими в помещения для раненых, вошёл в свою палату и лёг на постель. Драгунский ротмистр и полковник Фельтович разговаривали друг с другом, прапорщик Нелидин отрешённо смотрел в окно, пятая постель пустовала.

> – Бог теперь знает, что с Россией будет, если у нас окончательно возьмут вверх большевики, – с жаром говорил Пац-Поморнацкий, продолжая, видимо, старый разговор. Перебьют всю аристократию и интеллигенцию, напьются кровушки народной и потом создадут тут свою пролетарскую совдепию. В их обществе не будет академиков, врачей, учителей, инженеров, художников, а останутся только одни «товарищи», то есть, уголовники, босяки, чернь. Мерзко и горько осознавать всё это, господа!

> – И кто же у них будет считаться уважаемыми людьми, – иронически спросил Фельтович?

> – Кто? Участники и ветераны всего этого кровавого мракобесия! Палачи, одним словом! – почти переходя на крик, отчеканил ротмистр.

> – Да, это уж точно, – сказал артиллерийский полковник. Кстати, вот анекдот вспомнил о большевиках. Говорят, в красной Москве дают пенсии за заслуги ветеранам Куликовской битвы и Суворовских походов. Там знаете, как определяют, ветеран ты или нет? Если вступил в драку в очереди за хлебом, стоящей у булочной на улице матроса Куликова, значит участник «Куликовской битвы», а если гулял и горланил пьяные песни на улице комбрига Суворова, значит автоматически становишься участником «Суворовских походов»…

> – Скверно, – вступил в разговор прапорщик Нелидин, – совсем красные народ испохабили и растлили… Что же дальше будет?

> В разговоре повисла пауза. Все молчали, думая, каждый о своём…

> Князь Волконский из своей палаты почти не выходил. Он в основном лежал в постели с закрытыми глазами и думал. В разговорах ротмистра Пац-Поморнацкого, прапорщика Нелидина и полковника Фельтовича он мало участвовал.

> Князю Волконскому мерещилось чёрное-чёрное ночное небо. Оно было густо усеяно звёздами, была и луна – такая жёлтая, большая, задумчивая… Капитан вспоминал, что вот такое же небо он видел в юности, когда поздним летним вечером лежал в стогу сена, там, где крестьяне не далеко от имения его матери обычно отдыхали после дневной работы. Князь засыпал, постепенно уходя из мира объективной реальности в мир грёз, фантазий и сноведений…

> И снова наступил вечер. Медсёстры и санитарки разъехались по домам, кто жил при госпитале, ушли в свои комнаты. Остался только дежурный медперсонал: доктор Эльза Карловна, при ней фельдшер и санитарка.

> Загляните ко мне в ординаторскую, капитан! – зайдя в палату, обратилась к князю Волконскому Эльза Карловна.

> – Хорошо.

> Он поднялся с кровати и направился вслед за ней.

> – Как Вы себя чувствуете? – спросила доктор, когда они остались в ординаторской одни.

> – Спасибо, лучше.

> – У Вас тяжёлое ранение, Вы потеряли много крови, но вижу, что теперь Вы явно идёте на поправку.

> – Ваше лечение и забота помогают мне встать на ноги. У Вас здесь прекрасные сёстры милосердия: весёлые и участливые.

> – Да, знаю.

> Эльза Карловна смотрела на князя каким-то ожидающим и загадочным взглядом. Уже темнело. Она зажгла два коротких свечных огарка и поставила их на стол в крупные осколки разбитого блюдца.

> – Расскажите, князь, что-нибудь интересное. У нас здесь постоянная работа, как видите. Всё раненые, раненые… Нет сил и времени даже на то, что бы прочесть книжку интересную, хоть рассказы какие-нибудь. Что Вы любите читать, Ваше Сиятельство?

> – Я не оригинален в своих предпочтениях. Классика – моя стихия, а впрочем, как-то читал и молодежь. Вот Блока люблю, Гумилёва, да, не далее, как вчера нашёл в госпитале у Вас томик Бунина. Что же мне рассказать Вам?

> – Садитесь, Георгий Алексеевич. Давайте выпьем чая. У меня есть вчерашний ржаной хлеб и творог. По нашим временам роскошное угощение.

> – Вы задумывались когда-нибудь, Эльза Карловна, что такое человек? Я вот думаю иногда над этим. Это очень сложная штука. Человек – велик он или мал? Червь земной он или бог этого мира? Мы живём в космосе, в котором находится многие миллиарды галактик и метагалактик. Наша планета во Вселенной – это межгалактическая пыль – не более того. Она подобна микроскопической пищинке, которая летит в бесконечных просторах межзвёздного пространства. Если разумные существа, живущие в других мирах, захотят познакомится с человечеством, они его даже не найдут в бесконечных звездных туманностях и скоплениях. Наша галактика «Млечный Путь» – это всего лишь пылевое облако. А сколько ещё в космосе различных объектов: чёрных дыр, протоплазмы, всякой материи и антиматерии. Наш «Млечный Путь» в масштабах Вселенной микроскопичен, как колония микробов. Но в нашей галактике существует такая солнечная система, где живём мы, а в солнечной системе существует пищинка, которая называется планетой Земля. На ней умещается весь наш человеческий мир. Представляете, как безумно мала наша планета на фоне остального космоса? Но её размеров вполне хватает нам – людям, чтобы вся наша цивилизация поместилась на ней. Людей живёт на ней несколько миллиардов человек! Боже мой, как это много! Что же такое человек? Каждый из нас состоит из многих тысяч и миллионов клеток. А сколько миллионов микроорганизмов и вирусов живёт порой в нас! В ротовой полости человека, например, бактерий миллионы и миллионы. Их не меньше живет в нашем желудке и в кишках. Если бы эти бактерии были разумными существами, как бы они описали свой собственный мир – наш желудок? Наверное, стенки желудка они считали бы небесной сферой и говорили бы, что их «Земля» круглая. Ворсинки, которыми выслан наш желудок изнутри, они, наверное, назвали бы травой, а воду и пищу, употребляемую нами, дождём и снегом. Наше чрево – это среда обитания для многих миллиардов живых одноклеточных существ. Так что же такое человек? И что же такое наш мир? Одни люди очень умны и образованы. Одни знают по десять языков, имеют образование, защищают докторские диссертации. Другие глупы и невежественны. Один профессор или граф, другой бродяга… Так что же такое человек? Один, рискуя жизнью, защищает своей грудью от пули командира на поле боя, другой убивает и насилует женщину… И все они люди? Человеческий мир чудовищно разнообразен. Он колоссально огромен, если смотреть на него изнутри, но он смехотворно мал, если смотреть на него из бесконечных, поражающих своими просторами космических бездн. А может быть весь наш чёрный космос – это чей-то желудок, а мы – люди – это просто конгломерат микробов, присосавшихся к Земле – к чьему-то полупереваренному бутерброду? Всё может быть, всё возможно в этом мире…

> – Люди это конгломерат микробов? – Как пришло Вам в голову такое странное сравнение, Георгий Алексеевич? – задумчиво произнесла Эльза Карловна, смотря туманным взглядом как бы в никуда, сквозь стены…

> – А как же Бог? Бог по-Вашему есть?..

> На примусе закипел чайник, засвистев высоким и бодрым тоном. Эльза Карловна достала из крынки творог и разложила его в две миски: для себя и для князя Волконского.

> – Угощайтесь, – протянула она капитану его порцию.

> – Интересный Вы человек: кругом война, а Вы философствуете.

> – Я просто пересказал Вам, Эльза Карловна, содержание той страницы учебника по космографии, который листал вчера днём. Здесь в госпитале разные книжки можно обнаружить.

> – И не мудрено. Раньше тут помещалось уездное земское училище.

> Эльза Карловна подошла к окну и, откинув занавеску, вдохнула полной грудью тёплый и сухой летний воздух.

> – Пахнет душистыми полевыми травами и цветами, – мечтательно произнесла она, – кажется, и войны нет…

> – Война есть, просто сегодня поблизости нигде не стреляют. Такая громкая, такая пронзительная тишина, – задумчиво произнёс князь, – кажется, не столько вслушиваясь в тишину, сколько в значение собственных слов.

> Стройная, почти девичья фигурка Эльзы Карловны, облачённая в приталенный медицинский халат, обозначалась в полутьме летней ночи. Одна из свечей, догорев до конца, погасла. Князь Волконский встал из-за стола и, подошедши к женщине-врачу, нежно обнял её за талию. Его руки легко-легко коснулись её.

> – Не надо князь, – прошептала она, лёгким движением освобождаясь из его объятий. Бог с Вами!

> Она легонько поцеловала его в лоб.

> – Вам пора, Георгий Алексеевич. Идите.

> Она закрыла за ним дверь. Тусклый свет, пробивавшийся в щель между дверью и дверным косяком ординаторской, погас.

> Прошла ещё одна ночь. В шесть часов утра в палату, где лежал князь Волконский, вошла «ангел утреннего пробуждения» – сестра милосердия Алёнка.

> – Просыпайтесь, господа! Будем мерить температуру и артериальное давление, – почти прокричала она!

> Она излучала энергичность, бодрость, жизнерадостность. Алёнка была похожа на яркое, золотистое солнце, пораньше вставшее летним утром, чтобы одарить своим теплом и светом весь мир. Эта маленькая, хрупкая и такая простая девчонка вселила в капитана Волконского надежду на лучшее. Один её вид мог убедить кого угодно, даже самого безнадёжно пессимиста в том, что стоит жить и, что жизнь, не смотря на все её тяготы, прекрасна, особенно тогда, когда рядом с Вами находится такая жизнерадостная и неутомимая в своей заботе, девушка, как она: Алёнка – «ангел утреннего пробуждения».

>

> * * *

>

> Через четыре дня в госпиталь, находящийся в прифронтовой полосе, пришла весть о том, что красные совсем близко. Конница «товарища» Будённого находилась верстах в двадцати. Над ранеными и медиками нависла угроза плена. Госпиталь стал спешно эвакуироваться. Впереди был Судак: Крым. Белогвардейские части стремительно откатывались к Перекопу. Неумолимо кончалось лето, приближался сентябрь, а за ним и октябрь 1920-го года – месяц, когда русская Добровольческая армия с огромным количеством мирного населения навсегда покидала своё последнее пристанище – Крым, а с ним и Россию.

> Князь Георгий Алексеевич Волконский остался жив. Он чудом избежал большевистского плена и расстрела (спешно покинув ночью медэшелон, он присоединился к каким-то кавалеристам, с которыми дошёл до Севастополя и погрузился на корабль). Поселившись вскоре в предместье Парижа, городке Рис-Оранжас, он по прошествии многих лет вспомнит всю эту историю. Он займётся литературным сочинительством. В своей единственной повести, посвящённой этим событиям, он опишет людей, встреченных им когда-то в прифронтовом госпитале, находящимся в Северной Таврии. Алёнка, Татьяна, Эльза Карловна и драгунский ротмистр Пац-Поморнацкий станут самыми любимыми персонажами его молодости. Он попытается разыскать их через Красный Крест, выяснить, живы ли они, но его старания окажутся напрасными. Выпивая иногда рюмку водки по праздникам (особенно на Рождество и Пасху) и крестясь при этом на образа, он всегда будет поминать их в числе живых. Для него они навсегда останутся живыми…

>

> 03.03.2012. Херсон.

> Павел Иванов-Остославский.

 

Что такое «кототерапия»?

(шутка)

 

«Кототерапия» – это лечение нервных, психических, сердечно-сосудистых болезней, сахарного диабета и гипертонии с помощью котов или кошек. «Кототерапия» – это средство, конечно, вспомогательное, а основные средства это те, которые прописывает больному доктор: таблетки, уколы, хирургические вмешательства и прочее.

Издревле известно, что домашние животные оказывают благоприятное воздействие на самочувствие людей, страдающих различными патологиями. Более того, если даже человек совершенно здоров, но у него плохое настроение, он может повысить своё настроение с помощью сеанса «кототерапии». Провести этот сеанс очень просто: главное, иметь желание, а также кота или кошку. Нужно лечь на кровать или на диван на 10-15 минут, взять с собою кота и начать гладить его. Кота можно поласкать: почесать за ушами, по подбородку, по спине. Если кот начинает мурлыкать и переворачивается на спину, подставляя Вам живот, то можно нежно погладить его и по животу. В принципе, погладить можно таким примерно образом и собаку, но поскольку собаки несколько более агрессивны, чем коты, с ними следует себя держать осторожно. Если собака голодна, она может и укусить. А можно ли подобную процедуру провести, используя не кошку или собаку, а, например, женщину? Можно, но женщины существа куда более сложные и непредсказуемые, чем домашние животные. Никогда не знаешь, что у них на уме. Поэтому, прежде, чем задействовать женщину в сеансах «кототерапии», её следует накормить, дать ей денег и обеспечить семейный уют. Надо подчеркнуть, что женщина сама по себе является средством куда более сильным, чем домашние животные. Эффект от её употребления (как положительный, так и отрицательный) будет несоизмеримо более ощутимым. К тому же, если вы в «кототерапии» используете женщину, то вся процедура называется уже не «кототерапией», а «женотерапией».

Как же можно проводить сеансы «кототерапии», если у Вас дома нет кота или кошки? Ответ прост: усатое, хвостатое, пятнисто-полосатое мырлычащее животное дома надо просто завести. С этой целью, дорогой читатель, Вы идёте на улицу и неподалёку от мусорных контейнеров пытаетесь накормить какого-нибудь понравившегося Вам котёнка или взрослого кота. Животное, конечно, поначалу будет идти на корм неохотно, будет бояться Вас, норовить убежать. Но Вы должны запастись терпением. После трёх-четырёх попыток приманить кота, животное начнёт Вам доверять, захочет, чтобы Вы его погладили, взяли на руки, накормили ещё. После того, как кот признал Вас за «своего», Вы можете смело забирать его к себе домой.

Следующий этап Ваших отношений с котом должен заключаться в следующим. Вы кота отнесите к врачу ветеринарной медицины, чтобы доктор обследовал его на предмет нахождения различных болезней, особенно заразных. Если у Вашего кота не найдены ни лишай, ни чумка, ни блохи, Вы можете животное брать к себе домой на постоянное место жительства, не опасаясь получить проблемы медико-гигиенического характера. Если животное признано больным, его надо вылечить.

После того, как кот (или кошка) стал полноценным членом Вашей семьи, его можно постоянно использовать в качестве «кототерапевта». Вы должны три раза в день после еды брать к себе в постель Вашего штатного усато-полосатого мурлычащего лекаря и заниматься с ним лечением своих вымотанных на работе и в нелёгкой семейной жизни нервов. Лягте на спину, положите кота себе на живот или на грудь. Он станет Вас массажировать передними лапами, выпуская когти попеременно: то на левой, то на правой лапе. Он начнёт нежно мурлыкать, рассказывая Вам свои неведомые человеку, но такие интересные и интригующие кошачьи были. Кот будет щурить глаза, шевелить ушами и подставлять Вам свои жирные щёки, которые Вы должны будите попеременно «чухать». Он станет едва заметно щекотать Ваш подбородок своими густыми и длинными усами, шевеля ими, как особого рода локаторами или антеннами, настроенными на сигналы далёких звёзд. Хотите узнать, что происходит сейчас в созвездии Рыб или Водолея, погладьте Вашего кота под шейкой и накормите его докторской колбасой, и он обязательно намурлыкает Вам все новости далёкой инопланетной жизни. Кто знает, а может быть Ваш кот – это замаскированный под земное существо, добрый гуманоид, прилетевший на нашу планету, чтобы принести нам – людям – свет добра, гуманизма и милосердия? Очень может быть. Но, даже, если Ваш домашний кот – это просто банальный серый Васька, раньше живший на соседней свалке, а теперь ставший Вашим верным и надёжным другом и вовсе не пришелец из далёкой галактики, всё равно общение с ним сделает Ваше здоровье крепче, а настроение лучше. Знаете ли Вы, дорогой читатель, сколько Ваших болезней может вылечить кот? Давайте посчитаем. Если Вам плохо, Вас кто-то обидел или оскорбил на работе, Вы можете погладить кота и, мысленно обращаясь к нему, сказать:

- «Видишь, как нас не любят с тобой в офисе, как на нас кричат и норовят понизить зарплату, но мы то с тобой знаем, что ни в чём не виноваты?»

И Ваш кот, конечно же, ответит Вам:

- Муррр, мурррр, муррр,- что в переводе с кошачьего и инопланетного на человеческий будет означать следующее:

- «Мы с тобой самые лучшие, мы не виноваты, жить хорошо».

Вы сразу же почувствуете облегчение, Ваше настроение повыситься, артериальное давление упадёт до нормальных показателей, сосуды расширятся, давая возможность крови лучше питать Ваши внутренние органы, сердце перестанет болеть. У Вас резко понизится риск заболеть инсультом и инфарктом, Вы перестанете нервно реагировать на международные новости, на котировки с валютных бирж, на колебания цены на нефть и газ, Вас совершенно перестанет волновать война в Афганистане, проблемы курдов и шиитские волнения на Ближнем Востоке. Какое Вам дело до всего этого, когда Вы лежите в тепле и уюте дома и гладите Вашего любимого полосатого кота за ушком и под щёчками? Правильно, никакого!

Дорогой читатель, занимайтесь «кототерапией» по три раза в день после еды круглогодично и пожизненно! Вы будете всё время чувствовать себя здоровым и счастливым человеком!

В следующей своей статье я расскажу, что такое «женотеропия» и как с её помощью можно лечить людей; я поведаю Вам, где лучше всего нужно охотиться на женщину, как лучше изготовлять для охоты на её приманку, можно ли ставить на женщину капканы или силки.

Будьте здоровы!

 

11.03.2012. Херсон.

Павел Иванов-Остославский.