многоточие...
горб моей самооценки –
цинковый гроб; SOS новый
из него посы-
лаю
робко…
пробкой
от шампанского,
искренним
электричеством… –
в зле та́ю
до Луны…
пылью
звёздной,
от серости мозга –
промозглой,
таюсь
по углам… почки
на-
бухают… сваи осознания «своего» свалены…
выпив «аленькой», с выпью в валенках
бесы снуют бессонницею бессовестно, под-
совы-
вая панацею цинизма, ваяя свинцовые выи воя-
жёра из где-
нег в ку-
даль, пинцетом плацебо сцепив нёбо с не-
бом… лбом столпа остолопа – в стол-
бы снобизма толпы́… в избе анабиоза безумия мумией – не-
уютно… уютно было бы
в свитере, свитом из ламп, очки
лыжные
отмыв от ложного
порошком пороши, жуя мумиё, с нежностью
бежать по насту, настигая
недостижимое…
…непостижимо-
лость,
однако, завяла; вяло, а́ло
дрожала на ветру утрат помятой памяти неза-
будка; трансформатор трансформировался в ток-
сичные грозы угроз: «алло, алло!..
why you don’t want to talk?..»
но –
не спится
солнечным спицам:
вяжут жгуты из вязов –
с Создателем связь бинтовать… а
рабская вязь вязких нервов моих всё плетёт паутину
ру-
тины… боль –
бо-
лото, в котором бочонок
(в котором когда-то был мёд…)
гниёт…
а от мумий остался
тролль...
и
пыль
быль
засыпает,
и в
сердце
стучит
пулемёт:
«…»
