Л. М.
Знаешь, даже сейчас, когда все звёзды осыпались,
и небо стало мёртвое, чёрное и пустое,
словно глаза мои, выпитые недосыпами,
словно засохшее на окне алоэ,
мне кажется, если бы ничего этого не было,
это обязательно надо было придумать.
Вместе с болью, слезами, обидами, бедами.
Твоими, моими, нашими. В сумме.
Сложить всё это в ящик, в бутылку. Да хоть в скворечник.
Залить сургучом, заделать все щели намертво.
Поставить на видном месте. И подписать «Аптечка».
И не открывать. Но утвердить в памяти.
И делать ошибки дальше. Но реже.
Реже.
Реже.
И может быть, с меньшим градусом себя по живому резать.
И может, одна завалящая, не сверх, а новая просто
вспыхнет звезда на небе.
Прямой межсердечной костью,
да пусть хоть кривой, горбатой, хребтом антилопы гну
протянется мост меж нами, и я на него шагну.
Шагну и пойду уверенно, твёрдо, легко и зримо
к желанной, родной, единственной.
Единственной.
И любимой.
