водосток (гаргулье)
Аудиозапись
сочащийся с неба холодный парижский дождь,
пришедший с границ Нормандии или взятый взаймы у Сены,
тебя давно уже не бросает в дрожь,
только напоминает о переменах.
тобой увиденном и пережи́том.
с каждым днём, вращаясь вокруг оси,
ускоряется мир. ты, один из немногих, сумевших спастись,
наблюдаешь время, обрамлённый бетонными плитами.
ты смотрел, как сгорало дерево, уступая дорогу камню,
как крошилась порода, расчищая место стеклу,
находясь в окружении сотен тебе равных,
игравших без партитуры в оркестре водосточных труб.
но содержание довлеет над формой, и теперь,
лишённые инструмента, вы стали безгласым хором
тех, кому удалось уцелеть - с застрявшим поперек горла
воплем, свидетельством страшных потерь
своего народа, коему имя - гаргульи.
узник Сите́, взглядом ты ищешь Плас де Вож,
измеряя размахом крыльев ширину улиц,
арок, портиков, ниши, в которой ждешь
наступление полнолуния. вслед ему,
поймав на себе ледяное свечение,
ты делаешь вдох и наполняешь тьму
звуком шагов крадущейся по крышам тени,
шорохом крыла, скрежетом когтя о жесть.
из раскрытого вечно рта вырывается рев, заглушаемый громом.
хвостом задев облака, ты устремляешься вниз, весь
вновь сделавшись будто каменным. город
в ужасе следит, чем твой бунт, мятеж
духа против материи закончится на рассвете.
умерив свой гнев, ты возвращаешься в преж-
нее место, засыпая на постаменте.
в ту же секунду Париж пробуждается. монохром но́чи
сменяется привычной дневной палитрой,
более яркой летом, но чем
холоднее, тем больше выбор
всевозможных маршрутов. темнеет рано,
на улицах ни души. никто из смертных
опять не увидит твоего воскрешения. и только Се́на
ещё трясется от страха, покрываясь рябью.
календарь пестрит изобилием прожитых тобой дней.
интервальный паралич - причина небывалого долголетия,
но прогноз погоды предрекает образование наледей
на тротуарах и крышах. снег и ветер
продолжат начатое, закрывая глаза на
прошлое. табличка на одном из торцов
здания пророчит о риске схода элементов фасада.
только ты не теряй лицо.
