вкусовое обещание: 12

Глава 12. Последний аккорд

 

Инга не знала, сколько времени прошло в этой чернильной темноте. Может, секунды. Может, часы. Всё её тело сковал липкий холод, и она чувствовала, как вены наполняются чем-то чужим, незримым.

 

Город играет с тобой.

 

Эти слова карлика застряли в голове, как заноза.

 

Она задыхалась. Её запястья всё ещё удерживали чьи-то руки. Но были ли они настоящими?

 

Алексей…

 

Это имя теперь казалось пустым звуком. Была ли она уверена, что тот, кого она знала, существовал на самом деле? Или он был лишь маской, надетой на нечто иное?

 

Где-то вдалеке зазвучала музыка.

 

Сначала это был приглушённый гул, словно кто-то включил старую виниловую пластинку, и игла медленно опустилась на трескучий диск.

 

Басовые аккорды ударили по нервам, расползаясь, как масляные пятна. Бах? Нет, слишком механистично. Скрябин? Возможно. Эти аккорды звучали как приоткрытая дверь в другое измерение, как слепой органист, играющий в опустевшем соборе.

 

Низкие, тянущиеся ноты, похожие на гул нефтяных труб, на электрический скрежет синтезаторов на рейверских дискотеках 90-х, на фальшивые органные аккорды в запущенной церкви.

 

Dies irae.

 

Это был загробный гимн. Моцарт? Нет, что-то древнее. Что-то без имени.

 

Инга почувствовала, как под её ногами колышется земля.

 

Где я?

 

Город начал просачиваться внутрь неё.

 

Она закрыла глаза, и перед ней возникли вспышки — урюпинские подземелья, где стены были исписаны старыми стихами; обрывки газет о таинственных исчезновениях; тени людей, растворяющихся в воздухе после последнего ужина в «Вкусе Петра»…

 

Она вспомнила вкус эликсира.

 

Она вспомнила губы Алексея.

 

Она вспомнила фотографию брата.

 

Я сама это выбрала.

 

Она не знала, откуда пришла эта мысль, но она была истиной.

 

Всё закрутилось с ужасающей скоростью.

 

И вдруг — свет.

 

Яркий, ослепляющий, резкий, как финальный аккорд симфонии Малера.

 

Она зажмурилась, а когда открыла глаза, всё изменилось.

 

Она стояла посреди пустого зала ресторана.

 

Столы были накрыты, свечи горели, но никого не было.

 

Ни Алексея.

 

Ни карлика.

 

Ни теней.

 

Только она.

 

Только вкус во рту — металлический, тёмный, неизбежный.

 

И где-то вдалеке, сквозь пространство и время, зазвучало Lacrimosa.

 

Она медленно подошла к зеркалу, висевшему на стене.

 

И остановилась.

 

Оттуда на неё смотрела не она.

 

А кто-то другой.

 

Кто-то, кто жил в этом городе всегда.

 

Кто-то, кто знал, что игры никогда не заканчиваются.

 

Инга медленно улыбнулась.

 

И Урюпинск улыбнулся ей в ответ.