Вкусовое обещание:9
Глава 9
Тоннель становился всё уже, воздух сгущался, как нефть, прилипая к коже липким холодом. Инга ощущала, что город вокруг них уже не просто стены и улицы, а что-то живое, дышащее. Он следил за ними, слушал их шаги, нашёптывал свои тайны.
— Ты знаешь, что я боюсь темноты? — вдруг сказала она.
— Все боятся, — ответил Алексей. — Просто не все в этом признаются.
Его голос звучал глухо, словно впитывался в каменные стены. Инга чувствовала в нём напряжение. Алексей тоже не был спокоен.
Впереди замаячил слабый свет. Проход расширился, обнажая старую дверь из ржавого металла. На ней были выцарапаны слова:
«Смерть пиратам»
— Это что ещё за чёрт? — пробормотала Инга.
Алексей провёл ладонью по буквам, словно вспоминая.
— В 90-х здесь делили зоны влияния, — сказал он. — Официально — монахи. Но не те, которые в рясах с иконами, а те, кто приходил в город за деньгами. Рейдерские захваты, нефть, криминальные союзы. И среди них были те, кто называл себя пиратами.
Он опустил руку.
— Это место — одна из их точек.
Инга почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Она вспомнила истории о московских рейверских диско 90-х, где среди неонового света и гулкого техно мелькали люди, чьи лица забывались сразу после встречи. Люди, которые исчезали, словно их никогда не было. Она помнила, как однажды, выходя с вечеринки на Курском вокзале, услышала разговор о каких-то странных сделках, о том, что музыка — это только ширма.
— Ты думаешь, это как-то связано с тем, что происходит сейчас?
Алексей кивнул.
— Всё связано.
Он толкнул дверь.
Внутри было холодно. Высокий сводчатый потолок терялся в темноте, а стены были увешаны ржавыми цепями, на которых когда-то что-то висело. В центре зала стоял круглый стол, покрытый пылью.
На столе лежала фотография.
Инга подошла ближе.
На снимке был мальчик лет шести, с печальными глазами и светлыми волосами.
Она узнала его.
Её брат.
— Боже… — прошептала она.
Она схватила фото, словно боялась, что оно исчезнет. Её руки дрожали.
— Кто мог оставить это здесь?
Алексей молчал. Его взгляд был прикован к стене.
Инга проследила за ним и увидела что-то, что заставило её сердце сжаться.
На стене, прямо напротив них, был нарисован символ.
Тот самый символ, который она видела в ресторане «Вкус Петра».
Знак, который связывал их со всем этим.
Тёмная, невидимая нить, тянущаяся сквозь время.
— Надо уходить, — сказал Алексей.
Но Инга не слушала. Она смотрела на фотографию, на пыльный стол, на цепи.
В голове звучал голос — то ли её собственный, то ли чей-то чужой.
«Человек и человек.
Человек ест человека.
Человек пьёт человека.
Человек смотрит на человека.»
Она вздрогнула.
— Что?
— Что? — переспросил Алексей.
— Ты… слышал это?
Он нахмурился.
— О чём ты?
Инга прикусила губу. Голос исчез, но чувство липкой тревоги осталось.
Она вспомнила строчки Пригова, которые когда-то читала в метро, среди запаха сырости и бензина:
«А человек идёт идёт
И человек глядит глядит
И человек молчит молчит
А человек кричит кричит…»
— Этот город ест людей, — тихо сказала она.
Алексей посмотрел на неё и не стал возражать.
