Памятные встречи. Глава 10
Глава 10
В цехе, где изготавливали для Серова электродвигатели, мастер участка, которой Серов презентовал конфеты порекомендовала, кроме посещения Михайловского и Печор обязательно прокатиться на острова в Псковском озере.
Такую водную прогулку Серов предложил Наташе осуществить по Псковскому озеру. На пристани выяснили, что такой трехчасовой пассажирский рейс существует и что очередной рейс состоится через час. Маршрут Псков - река Великая - Псковское озеро - Талабские острова и обратно. Это именно то, что хотелось и "то, что доктор прописал". Надо заметить, что Псковская встреча Серова с Наташей проходила под счастливой звездой. Все без исключения замыслы сбывались. Везло буквально во всем, как будто над ними завис зонтик безопасности, который бережно держали их небесные Ангелы - Хранители.
В ближайшем магазине отоварились продуктами. Серов заранее не надеясь на псковские газированные автоматы, взял два стакана из своего номера в гостинице. После посадки сразу облюбовали корму и заняли там большую лавочку, рассчитанную, по крайней мере на пять человек.
Серов предложил Наташе аморальный, но эффективный приём, как сохранить свой покой на пароходе. Такой приём использовался в речных трамвайчиках на Москва-реке. Как только расположились на кормовой скамейке, сразу же обнялись и стали нахально целоваться на виду у пассажиров, появлявшихся на корме. Входящие торопливо извинялись, деликатно отводили глаза и быстренько убирались на верхнюю палубу, про себя наверняка матерясь на наглую молодежь! После того как все пассажиры находили себе и своим мешкам подходящие места и успокаивались можно было передохнуть от жарких поцелуев и наслаждаться красотами берегов реки Великой и потом Псковского озера. Апробированный московский приём сработал великолепно и на реке Великой, влюбленных никто не беспокоил на протяжении всего трехчасового водного путешествия. Учитесь, пскопские!
Наташа удивлялась в Ставрополе, когда они отдыхали на Сингелеевском озере, как много Серов знает замечательных песен, развлекая бардовскими творениями, чтобы усыпить бдительность. За прошедший год он выучил еще с десяток новейших песен и с удовольствием напевал их томным баритоном Наташе во время псковской эпопеи, тем более что она была благодарной слушательницей.
Водный маршрут путешественников должен продолжаться три часа, в том числе один час до Талабских островов, один час на отдых и один час на обратный путь. День оказался погожий на небе редкие причудливые облачка, которые не мешали палить с небес не по августовскому жаркому солнцу. Хорошо, что отвоевали место на корме, куда палящие лучи светила не проникали и влюбленные могли наслаждаться прохладой от водной глади огромного озера.
Название Талабские острова получили будто бы по имени первопоселенца Тала - рыбака из племени чудь. Главным - и единственным - занятием островитян всегда было рыболовство. Рыбу - знаменитый псковский снеток - отправляли в Петербург, Москву, Ригу, Варшаву. Талабский снеток сушили в специальных печах, которых на маленьких островах было более сотни. Ежегодно продавали от 160 до 300 пудов рыбы, что позволяло жителям (а их когда-то на островах было до 5 тысяч человек) этих скудных и бесплодных с сельскохозяйственной точки зрения земель жить весьма безбедно. Местные рыбаки значились среди поставщиков императорского двора. Отсюда, с Талабских островов Псковского озера, Петр Великий собирал корабельных мастеров для строительства русской флотилии. Об этом в легенде-былине "Антихрист": "С Талабских островов да с Чудского озера многих корабельных мастеров и подручных в город пригнали, чтобы на лугу, на Великой реке, близ церкви Степана корабли против шведов править".
Расположенные у северо-западных границ Российского государства, острова не раз страдали от неспокойных соседей, покушавшихся на земли русские. Здесь в 1581 году укрывались псковские крестьяне со своим имуществом во время осады Пскова польским королем Стефаном Баторием. Тогда же Иван Грозный послал на острова стрельцов, чтобы попытаться войти на ладьях в осажденный поляками Псков. Талабские острова стали важным стратегическим плацдармом, так как Стефан Баторий, не имея ни кораблей, ни лодок, не мог напасть на острова и выбить оттуда стрельцов. Зимой же, когда озеро замерзло, путь на остров оказался открыт. Добравшись до островов, воины польского короля людей, однако же, не нашли - лишь домашний скот, рыболовные снасти да около 200 лодок: русские успели перебраться по льду в Гдов.
А в 1703 году на острова напали шведы и сожгли Петропавловский монастырь, что на острове Верхнем. Монахи, правда, от супостатов не пострадали, ушли по подземному ходу под церковью, выход из которого, как говорят, есть где-то на Досифеевой горке.
В гражданскую смуту начала XX столетия из жителей островов был сформирован целый полк численностью в 732 человека, который, по решению старейшин Талабска, вошел в состав северо-западной армии генерала Юденича. Зимой 1919-1920 годов Северо-Западная армия с боями отступила к границам Эстонии, где на реке Нарве Талабский полк, прикрывая отход армии, был расстрелян одновременно с двух сторон: с правого берега - красными частями, а с левого - своими бывшими союзниками - эстонцами. До самой весны тела талабцев находили вмерзшими в лед.
Для установления советской власти на островах большевистским правительством были посланы два комиссара: товарищ Залит и товарищ Белов. Неизвестно, какими способами они пытались подчинить вольнолюбивый рыбачий люд Советам, только рыбаки утопили комиссаров в Псковском озере. Но власть все-таки укрепилась на островах и в назидание островитянам дала их островам имена погибших комиссаров: остров Талабск был переименован в Залит, а Верхний - в Имени Белова. Лишь крошечный и необитаемый Талабенец сохранил свое древнее имя. Новые имена, правда, не слишком привились, так что и жители, и официальные документы, и краеведческая литература называет острова то исконными их именами, то ново навязанными.
Остров Верхний - самый большой по площади среди Талабских островов. Правда, рыбаки здесь почти не жили: остров был покрыт густым лесом. Такие уединенные и дикие места издавна привлекали русских иноков. И в 1470 году на острове преподобным Досифеем Верхнеостровским, учеником преподобного Евфросина Псковского, начальника всех псковских пустынножителей, был основан мужской монастырь во имя апостолов Петра и Павла. Братия монастыря была малочисленной и в 1584 году была приписана к Псково-Печерскому монастырю.
Духовный центр островов Псковского озера - остров Талабск и его Никольский храм. Храм во имя святителя Николая Чудотворца впервые упоминается в писцовых книгах в 1585-1587 годах. Во время нападения шведов в 1703 году, когда сильно пострадал Верхнеостровский монастырь, пострадал и Никольский храм на Талабске.
Через час пароходик прибыл на остров Талабск. Прибывшие пассажиры жители острова поторопились со своими сумками, рюкзаками и мешками на деревянную пристань. Молодые люди не спешили подождали, когда все заставшие их целующимися на борту сойдут на берег, а после не торопясь, отправились к деревянным сходням. Здесь ждал неприятный сюрприз!
На берегу рядом с пристанью лежала на спине молодая женщина с распущенными волосами в мокром платье, облегающем её стройное тело. Наташа побледнела и остановилась как вкопанная! "Дальше не пойду! До смерти боюсь утопленников."- категорически заявила она. Матрос с пароходика подтвердил, что эту девушку только что вытащили из воды, но откачать не удалось. Что там произошло, он достоверно не знает, это рассказали ему с берега местные ребятишки. Серов тут же выдал Наташе, пришедший на ум стих А. Пушкина "Утопленник".
Прибежали в избу дети.
Второпях зовут отца:
"Тятя! тятя! наши сети.
Притащили мертвеца".
"Врите, врите, бесенята,
- Заворчал на них отец;
- Ох, уж эти мне робята!
Будет вам ужо мертвец!
Наталья замахала на Серова руками: "Прекрати, немедленно, пойдем отсюда на корму, сходить на берег я не буду!" Серов показал матросу обратные билеты и сказал, что будут ждать отплытия на корме. Обнял Наташу и чтобы как-то отвлечь от неприятных мыслей стал болтать всякую ерунду о том, что по цыганским точным поверьям, увидеть утопленника - это, ну просто, большое везение и что это непременно к деньгам! Наталья как наивный ребенок вроде бы поверила или сделала вид и переспросила Серова: "Это правда?".
- Наташа, запомни раз и навсегда и передавай другим. Утопленник - к деньгам! Это говорит тебе цыган в третьем поколении, приедешь на завод, а там тебя в кассе ждет премия в три оклада - шей мешок!
Плоские шуточки Серова немного успокоили ее и они решили, пока не набежали новые пассажиры пообедать.
Серов достал из дорожной сумки пару бутылок молдавского красного "Каберне", краковскую колбасу, российский сыр, который в магазине, по его просьбе, порезали, батон белого хлеба. Вынул складной нож с одним лезвием и штопором. Нож этот не совсем обычной судьбы. Серов выпросил его у отца, когда уходил в армию, отец с большой неохотой отдал его. Серов точно знал, что отец привез этот нож еще с фронта. На рукоятке ножа был вырезан девиз : "Хлеб соль ешь - а правдой режь".
Нож провел и с Серовым в армии три с лишним года и еще очень долгие годы носил в кармане, пока, какой-то злыдень не украл в одной из командировок. Наташа попросила этот видавший виды ножичек, чтобы приготовить бутерброды.
- Личный нож нельзя передавать ни в чьи руки, даже в ручонки близких людей - существует такое не писаное правило,- просвещал Серов свою боевую подругу, ласково называя её при этом, своим дорогим "ненаглядышем".
Все это Серов рассказывал Наташе, развлекая её и одновременно готовя хлеб и колбасу для бутербродов. Когда бутерброды были готовы, откупорил вино, разлил Каберне по арендованным стаканам, и они приступили к романтичной трапезе на корме пароходика посредине Псковского озера. Болтовня Серова и терпкое молдавское вино сделали свое дело, Наташа, разрумянилась и повеселела. Пока обедали утопленницу с берега куда-то унесли с глаз долой и Серов предложил искупаться. Наталья отказалась, а Серов с удовольствием поплавал в теплой и прозрачной воде Псковского озера. Матросик с суденышка прокричал Серову, чтобы закруглялся с купанием, через десять минут будет объявлена посадка и отплытие.
Пассажиров оказалось всего несколько человек и точно по расписанию взят курс на древний град Псков. В дороге продолжали пить Каберне и Серов развлекал Наташу бардовскими песнями, вперемешку с анекдотами от армянского радио, которое в конце 60-х годов набирало обороты.
Вопрос армянскому радио: - Какое сходство между Эйфелевой башней и женскими ногами? Армянское радио отвечает:
- Чем выше, тем больше дух захватывает.
Армянское радио спрашивают: - Где появился танец чечетка?
- Думаем, что в семье рабочего Саакяна, где десять детей и один ночной горшок.
Армянское радио спрашивают: Можно ли спать с открытой форточкой?
- Можно, если больше не с кем.
Армянское радио спрашивают: Как поймать в комнате мышь?
- Это сделать просто. Надо загнать мышь под шкаф и отпилить у шкафа ножки.
Армянское радио спрашивают: Может ли немецкая овчарка стать бульдогом?
- Может, если ей отрубить хвост и набить морду.
О том, что необычайно счастливые часы совместного пребывания в Пскове вот - вот закончатся, не хотелось думать и тем более говорить о предстоящей разлуке. Последний вечер и ночь провели у Серова в номере в полнейшем забытье.
Утром с Наташей последний раз вместе поехали на завод. Постояли в проходной, где пять дней назад произошла чудесная волнительная встреча...
Серов забрал в отделе сбыта копию багажной квитанции об отгрузки партии электродвигателей на Московский завод "Старт". Можно отмечать в Секретариате убытие с завода в командировочном удостоверении и отправляться на вокзал за билетом на Москву. Полдня в деловых хлопотах провели на заводе. Поезд на Москву отправляется в 19 часов.
Договорились, что Серов съездит на вокзал за билетом, а потом встретятся в гостинице. С билетом проблем не оказалось свободно взял плацкарту, на купе решил сэкономить. Надо еще отметить в ресторане расставание. Переспать одну ночь можно и в плацкартном вагоне, а для отчета купить уже в Москве за один рубль у проводника купейный билет. Маленькие командировочные финансовые хитрости. В те времена Серов еще учился в институте, а по студенческому билету можно купить железнодорожный билет за 50% стоимости. Так что в командировки с финансовой точки зрения ездить мне было выгодно.
Прощальный обед Серов решил устроить в ресторане на привокзальной площади, чтобы меньше времени осталось на проводы. "Долгие проводы - лишние слезы". Вернулся в гостиницу, сдал дежурной номер, прихватил свою дорожную сумку, позвонил Наташе, что буду ждать её в холле на первом этаже. Через некоторое время я увидел её, спускающуюся по лестнице. На Наташе был наряд, который при Серове она еще ни разу не одевала, и которой необыкновенно шел и подчеркивал её стройную фигурку. Слегка подкрасилась, чего она при Серове не делала. Глаз не оторвать от такой красоты. О том, как она хороша, в этом наряде, Серов ей тут же высказал, и что сегодня она просто неотразима, хотя на самом деле она была для него неотразима и днем, и вечером, и ночью, и утром тоже. До привокзальной площади решили пройтись пешком, так как времени было достаточно, чтобы посидеть в ресторане до отхода поезда.
Ресторан недавно открылся после обеденного перерыва и посетителей было совсем немного. Наташа выбрала место в центре большого зала с высоким потолком. Почему в центре зала,- удивился Серов.
Потом узнаешь,- таинственно ответила неотразимая Наталья. Минут через десять официантка лет сорока, бесформенная плюшка, принесла, положила на стол меню и молча гордо удалилась. Да, это не Рио - де - Жанейро и даже не столовая в Печорах поняли друзья сразу! Нам спешить некуда можем и подождать. К приятному удивлению Серова в меню оказались вареные раки.
Наталья заявила сразу:
- Сегодня она пьет водку с пивом и с раками.
У матросов нет вопросов к командиру корабля! Водка так водка! Серов не возражал и против пива с раками. Выдержав паузу, приплыла официантка, глядя куда-то мимо гостей. Серов сделал заказ. Заранее сказал:
- Спасибо!
Плюшка, что-то пробурчала невнятное и поплюхала на кухню и в буфет. Оркестр еще не подошел, и в зале проигрывали популярные в 60-е годы пластинки "Серебреная гитара" и на японском языке "Каникулы любви" какие-то еще не запомнившиеся песни.
Удивительно, но пиво, водку и закуски официантка принесла достаточно быстро и даже спросила, когда подать "горячее" блюдо. Серов ответил и еще раз поблагодарил её. Разговаривать не хотелось. Выпили водки за замечательно проведенное вместе время. Серов благодарил Наталью за счастье, которое она подарила. Наталья благодарила за пять дней, которые она никогда не забудет. Пили друг за друга, вперемежку с медленными танцами, тесно прильнув, друг к другу.
- Левушка, тебе нравится "Прощание славянки", - неожиданно спросила Наташа.
- Конечно, это дембельский марш, любимая мелодия, всех отслуживших срочную службу солдат,- согласился Серов, бывший ракетчик.
В зале в это время случилось затишье и неожиданно на весь зал раздались звуки, непонятного происхождения, действительно напоминающие "Прощание славянки". Серов стал крутить головой и искать источник звука.
И только взглянув на Наташу, сидевшую напротив, все понял. Это она извлекала мелодию из тонкого фужера, проводя по краю его поверхности указательным пальцем. А поскольку сидели в центре зала, звук усиливался, и создавалось впечатление, что он доносится откуда-то с потолка. Немногочисленные посетители вертели головами и недоуменно смотрели, наверх ища источник необычных звуков. Это для тебя, мой Левушка!- улыбалась довольная Наталья, что Серов в восторге. Звуки внезапно прекратились, как и возникли. Похоже, что в зале никто не понял, что-же это все-таки было. А было прощание ставропольской казачки!
По радио объявили, что поезд Псков-Москва подан на первый путь. Для Серова это прозвучало, как объявление воздушной тревоги. Серов расплатился с официанткой, она при виде чаевых заулыбалась и оказалась вполне приятной наружности.
Внезапно Наталья спросила:
- Ты видел фильм недавно вышедший на экраны "Ещё раз про любовь"?
Серов ответил, что слышал про этот фильм, но посмотреть, пока не довелось. Однако тут же вспомнил, ему говорили в институте, что там играет Доронина, которую Серов с её жеманством на дух не переносил, но промолчал об этом. Наталья внимательно посмотрела на Серова и сказала:
- Приедешь в Москву обязательно посмотри фильм, я тебя очень прошу!" .
- Можешь объяснить, в чем там дело?
- Посмотришь, сразу все поймешь,- твердо ответила Наташа.
Они вышли на перрон, состав был подан. Серов попросил Наталью не дожидаться отправления поезда, не мучить ни себя, ни его. Обнял, крепко поцеловал три раза, и не оглядываясь пошел к своему вагону. Когда поднялся на ступеньки и оглянулся, на перроне никого не было. Над тамбуром горит прощальная звезда...
Эпилог.
Возвратившись в Москву, Серов ушел в очередной отпуск, который проводили под Вышним Волочком Калининской области. В Плехановском институте перешел на последний курс и начал думать о том, чтобы найти работу по специальности экономиста. Это так говорится, начал думать. На самом деле Серов еще раньше думал и разговаривал с другом отца Дроздовым Олегом Тихоновичем, крупным работником Госплана СССР, жена которого Клавдия Ивановна, много лет работала с моим отцом в Главном управлении материальных резервов Совета Министров СССР. Наши семьи давно дружили, а семья Дроздовых снимала несколько лет подряд дачу в Юрово у моего родного дяди, на одной усадьбе с нашим летним домом.
После возвращения из отпуска Серова ждал приятный сюрприз. Олег Тихонович договорился с директором завода "Красная Пресня", чтобы Серова приняли в Отдел труда и заработной платы. Для начала нормировщиком по механообработке, с окладом вполне приемлемым и с хорошей перспективой быстрого роста, под крышей, как теперь говорят, очень крупного работника Госплана, которому подчинялась вся литейная промышленность Союза.
Серов уволился с Московского завода "Старт" и стал интенсивно осваивать совершенно новое для него дело. При увольнении рабочую телефонную книжку пришлось оставить на "Старте" так как она была под грифом "Для служебного пользования". В книжке были телефоны десятков почтовых ящиков Москвы и Советского Союза, с дислокацией этих заводов и фамилиями руководителей. Там же был телефон Ставропольского завода, где работала Наташа.
Дальше случилось еще тревожней, когда Серов приехал на "Старт", чтобы переписать номер телефона, оказалось, что телефонную книжку забрал Первый отдел и уже успел уничтожить. Ниточка оборвалась. Потом началась мистика. Когда Серов забрал с проявления кинопленки со съемками в Пскове, Михайловском, Тригорском, в Печорах, на Псковском озере, оказалось, что изображение Натальи исчезло со всех пленок. Остался единственный снимок, где Наташа вдалеке идет по Кровавой дороге в Печорском монастыре...
Возвратившись из Пскова, в Москву Серов узнал, что кинофильм "Еще раз про любовь" уже сошел с первых экранов. Надо было ждать, когда появится в кинотеатрах повторного фильма. Но я выяснил, что фильм снят по пьесе Э. Радзинского "104 страницы про любовь". Сценарий этой пьесы мне удалось прочитать. Наташа ему сказала, что посмотрев фильм, Серов все сам поймет. Увы, кроме того, что там героиня была по имени Наташа, а летчика, безнадежно влюбленного в Наташу, звали Левушка, так же как называла она Серова аналогий не нашел. Там была любовь в сплошных междометиях. У нас тоже была любовь, правда тоже скоротечная, но живая, бурная, радостная. Вот только сбивала с толку концовка фильма, где героиня - бортпроводница нелепо погибает при пожаре...
