Норвежские лайнеры - огромные Божьи рыбы - не торопясь проходят канал -
будто так и надо.
Я стою на том берегу, не решаясь закурить первую сигарету - грудное вскармливание
и все такое - понимаешь?
Листья проносятся мимо меня - хлипкие кораблики - земля остывает и вокруг становится
невыносимо тихо.
В коляске хнычет ребенок - что тебе, малыш? - он и сам не знает - мир кажется одиночной камерой.
Его слезы разбивают тишину. Его слезы - какафония, бред, нервный спазм, ядерное топливо.
Прости меня, малыш, но я больше не могу, я скоро сойду с ума от послеродовой депрессии.
Он кричит. Он испытывает меня. Он ждет той минуты когда я скажу себе - довольно...
Довольно играть со мной в кошки-мышки, довольно ждать моего падения, я все равно
постараюсь любить тебя.
Осень кажется мне самой унылой, самой бесполезной порой и я мечтательно провожаю норвежские лайнеры -
взять бы и убежать, забыв о том, что теперь я не женщина, а всего лишь источник питания,
забыв о том, что мои внутренние батарейки на исходе,
забыв о том, что в коляске надрывно хнычет ребенок...