Михайло Юрьевич...
В чашку выжат пакетик с чаем артистично и непринуждённо:
вечер пятницы нескончаем и в аквариуме заоконном
ветки, горбясь, качают звёзды; безобразные рыбины, тени,
сбились в стаи, движутся, грозны – стража ночи, отряд наваждений;
фонари из глазниц, из рыбьих, вспыхнув ярко, мгновенно исчезнут
в моросящей январской зыби, предваряя полночную бездну.
Дом найти бы, укрыться на ночь. И уснуть. А во сне, веря слогу,
без раздумий, встав спозаранок, из тумана идти на дорогу.
Полно, Юрьевич, нет удачи: ни звезды там, ни ориентира,
ни отрады – мизгирь чудачит, паутиной опутал полмира.
Разделяем всерьёз, как дети, кругозор игрока, идиота,
ловим птиц, расставляя сети,
Синих птиц.
Но виним в том кого-то…
