Горбатый Боженька (вариант 1)
Часы усмехались в капусту на усах.
Скакал багровый день туда-сюда, туда-сюда.
Свастика фрезой перереза́ла жилы;
могендовид выжигал антропоморфных извёртышей.
Дёргался Боженька зарезанной курицей;
кровь вытекала из распоротого горла –
красная, как величавое вино,
густосмрадная, подобная алкидной краске.
Незримый скальпель Каббалы арийской
крошил небеса, как бездыханное тело.
Удел здоровых – неосознанно брать.
Удел больных – отдавать помимо воли.
Беспримерно умер горбатый Боженька
в своём неуютном арестантском бушлате.
Покатились зрачки по бездомным камням.
Луна распалась на червей и вседозволенность.
Сейте разумное, доброе, вечное!
Роняйте в бездну крокодиловы слёзы!
Давите ростки фекальной свободы
тоталитарным сапогом необозримой любви!
Лунные улыбки мнимых скромниц,
дырявые простыни в кровавых пятнах,
горькое солнце, стилеты молитв
в теле и другие изначальные вещи.
Мы порождали, мы и убивали,
избрали короля, чтоб его продать.
Королевство лишено короля;
подданные лишены королевства.
Мы продавали вам свои идеи,
а вы платили упоительным хлебом.
Ждущий забвения получает рай.
Ждущий темноты получает свечи.
Резиновый **й, а не ломоть хлеба.
Звезда на робу, а не крест на шею.
Вы строили башню из костей и плоти,
но построили рай из обмылков и грязи.
Буйство плоти на поле битвы
вместо буйства плоти в постели.
Эрегированный диктатор
вооружён колбасой и рашпилем.
Слова без букв, тела без органов,
демократическая диктатура,
репрессивная толерантность
и позитивная дискриминация.
Ваше слово, товарищ маузер.
Ваше слово, товарищ узи.
Ваше слово, товарищ Кахане.
Ваше слово, товарищ Малах ха-Мавет.
Ваше слово, товарищ Посадас.
Ваше слово, товарищ Качински.
Ваше слово, товарищ инсургенция.
Ваше слово, товарищ сексуальный террор.
Обзоры становятся длиннее фильмов.
Фильмы становятся длиннее жизни.
Жизнь, на деле, – не больше, чем звук.
Смерть, на деле, – не больше, чем слово.
Всё короче становятся дни;
всё длиннее становятся ночи,
в которых ножи длиннее, чем жизни.
Так бросим же кости, сыграем в ящик!
А пока мы живы, хохочет наш смех.
Смех из-под палки, картонные крики.
Когда сгустится восковая тьма,
мы бросим землицы на гроб Чужбины.
Ваше слово, товарищ Лукач.
Ваше слово, товарищ Солженицын.
Ваше слово, товарищ Маркузе.
Ваша слово, товарищ ЦРУ.
Ваше слово, товарищ апокалипсис.
Ваше слово, товарищ геноцид.
Ваше слово, товарищ Холокост.
Ваше слово, товарищ Шикльгрубер.
