Советы Оптинских старцев-137

Советы Оптинских старцев-137
СОВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ
 
(Хроника начала духовной жизни)
 
К «Советам Оптинских старцев» вернули меня две причины — участившиеся грехи (в дни Великого поста их всегда в изобилии) и грянувший по всему миру короновирус. За последние дни дважды заглянул в «Цветник» и перепечатал открывшиеся высказывания.
 
ИЗ АМВРОСИЯ ОПТИНСКОГО
 
Ежели настоящая жизнь наша есть
не что иное, как подвиг, а подвиг не
бывает без борьбы, а в борьбе человек
без помощи Божией бывает немощен
и несилен, то и должны мы, вместо
того чтобы унывать, к Победителю
темных сил взывать: «Побори борющих
мя» (Пс. 34:1)
 
28.03.20 г.,
Неделя Крестопоклонная
 
Написано точно для меня, с моим малодушием, то есть с той моей слабостью, когда всякая житейская трудность выбивает из колеи и заставляет паниковать. И не удивительно, что эта цитата выпадает мне не в первый раз. Снова настроился на покаяние, молюсь Христу и Серафиму Саровскому. В результате — вот эти стихи.
 
«БОРЮЩИХ МЯ ПОБЕДИ»
 
Молитва
 
Мой всепрощающий Спас!
Я пред Тобою сейчас
С просьбой единой в груди:
«Борющих мя победи».
 
Борющих мя победи.
Мне без Тебя впереди —
Вьюг разыгравшихся бред
Из нескончаемых бед.
 
Чтобы не сгинуть, пройти
Эти дороги-пути,
Душу мою освяти,
Борющих мя победи.
 
24.03.20 г.,
Неделя Крестопоклонная
 
Молитва всегда помогает, но снова примешивается старая моя болячка — нервы, и приходится бороться с собой по-настоящему, настойчиво. Становится получше, сажусь перед экраном ноутбука, пытаюсь сочинять. Вчера был именно такой удачный день. Проанализировал события, связанные с коронавирусом. Понятно, что происходит в целом с миром. Живём без Христа, и с каждым годом всё чаще посылаются нам предупреждения: «Возвращайтесь к истинной вере!» Не возвращаемся. И вот нам новый вирус, а мы гадаем — кто его подбросил. Сами подбросили служением маммоне.
 
Сложнее в России. Двадцатилетний кэгэбэшно-олигархический путинский режим до основния разрушил экономику страны, доконал остатки постправославной нравственности, взвинтил назревавшую антире-лигиозную истерию, защитил крепко засевшую в сознании людей советскую деспотию (немало было в СССР хорошего), оставил общество без идеала и цели. Но, кажется, Путин стал понимать, до какой опасной черты мы докатились. Надо было предпринимать срочные меры, и у кремлёвцев созрела новая политтехнологическая игра — реконструировать напрочь устаревшую Конституцию, приманить население кое-какими благами и дать Путину возможность остаться у власти на длительный срок. По большому счёту — это продолжение прежних уловок охлократии. Но! Многолетнее сидение Путина в Кремле создало предпосылки постепенного возрождения царской власти, то есть православного служения Богу, Государству и Народу. И здесь нельзя не усмотреть глубинного Промысла Божия.
 
К тому же, кажется, и Путин продвинулся вперёд в вере, в понимании, что без честного служения народу и стране ему в ряду великих политиков не остаться, что доказывают теперешние действия и его, и его ставленника на посту премьера — Мишустина. Так ли, нет ли, но заметно очеловечивается внутренняя политики в России. Эти мысли попытался изложить в стихах. Но до стихов прочитал совет преподобного Нектария, того самого оптинского святого, который получил ангельское известие о прощении Блоку грехов и его причислении к обитателям рая.
 
ИЗ НЕКТАРИЯ ОПТИНСКОГО
 
Творите добро ближнему, делайте
внешнее, а когда оно будет в
исправности, то и внутреннее
образуется. Но, сделав добро, не
гордитесь, а благодарите Господа:
«Твоим благословением, Господи,
совершил я это». Помните завет:
«Без Мене не можете творити
ничесоже» (1 Ин. 15:5).
 
Не без этого совета сел я за небольшую поэму «ВИРУС ВЕЛЬЗЕВУЛА».
 
1.
 
Заботу о народе нельзя в душе подделать,
Нельзя пустое сердце любовью подменить.
Всегда в чужом деянье — клянусь душой и телом! —
Казённого притворства легко заметишь нить.
 
Сквозь холод равнодушья она всегда прорвётся,
Плеснёт нерасторопной, бесчувственной волной,
А если вдруг притихнет, а если оборвётся,
То с жизнью оборвётся, приниженно-земной.
 
Я первым возмутился его былым притворством
И нелицеприятно сказал об этом вслух,
Хотя страдал в тревоге и крепнул словом острым
Мой дерзкий, неподкупный, но слабый русский дух.
 
И двадцать лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
И, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
 
Конечно, после эры советской деспотии
В России вавилонский случился паралич.
В пустыню превратилась советская Россия,
Но идолом, как прежде, стоял над ней Ильич.
 
Он звал её к тому же вольтеровскому счастью,
Где Равенство, Свобода и Братство на словах,
Ну, а на деле власти порвали Русь на части,
И не спасли державу ни совесть и ни страх.
 
Её одно могло бы спасти от катастрофы —
Раскаянье в гордыне пред Господом Христом,
Но после нашей русской безжалостно Голгофы
Без Истины и Бога мы маемся-живём.
 
И ельцинский избранник, лавирующий странник,
Поддерживал охотней маммоны идеал,
И спорил с Патриархом, как Вельзевула данник,
И явно предпочтенье не Церкви отдавал.
 
И архитолерантность непьющего владыки
Рождала в атеистах неистребимый пыл
Точить для битвы с Богом мечи свои и пики,
Чтоб пользовался ими любой наглец-дебил.
 
Не эти ли причины как чудо-кирпичины
В основу ярой злобы безбожников легли,
И на Голгофе нашей мы храм Екатерины
За век разбойной шайки построить не смоги…
 
2.
 
И двадцать лет печальных бескрыло пролетели.
Заводы опустели. В полях взошла трава.
И, словно гул таёжный, и день и ночь шумели
Беспомощно пустые кремлёвские слова.
 
Другие тоже были, и тоже в изобилье,
Они нещадно били по Истине Христа.
А мы в ответ молчали. Как будто позабыли —
Такая молчаливость не может быть свята.
 
Но вот ведь чудо Божье! Столетнее молчанье
Вдруг вспыхнуло протестом, как в небесах звезда.
Мы всё-таки проснулись и в день голосованья
Сто тысячным потоком сказали храму «Да!»
 
Сказали, что имеем в отчизне нашей право
На деньги наши — наши соборы возводить.
И мигом растворилась шумливая орава,
Забыв, что надо дружно на митинг выходить.
 
А вскоре вся элита кремлёвских управленцев
Ушла в отставку скопом, непостижимо, вдруг.
В народе удивились: «Ого! Под зад коленцем.
А каждый президенту был брат, и сват, и друг».
 
Ого! — потом сказали. — До Главного Закона
Дошло-дозрело дело, забытое уже.
Видать, на ладан дышит всесильная маммона,
И матушка Россия на новом рубеже.
 
Ну, а когда узнали о президентских сроках,
Вернее, об отмене былых запретов их,
Сказали: вот так Путин! Пойдёт мужик далёко.
Опять при интересах останется своих.
 
3.
 
А я тогда подумал: похоже, Божьей волей
К нам царское правленье приходит через век.
Высокое служенье! В его магнитном поле —
В единстве Государство, Господь и Человек.
 
Пускай людские страсти виной сего созданья,
Пускай пока духовным стремленьям вопреки,
Но это православной России достоянье,
И годы возрожденья не так уж далеки.
 
Подумал. Пригляделся. И действия премьера
Догадку подтвердили, что этот перелом
Не что-нибудь, а явно забрезжившая эра,
В которую спросонок, на ощупь мы идём.
 
Мы очень долго жили, не думая о Боге,
И долго нас просёлки кружили там и сям.
Но вспомнили о Боге — и вот мы на дороге,
И вновь наш предводитель — Господь Спаситель Сам.
 
И ельцинский избранник уже не просто странник,
А после разговоров и мелких дел пустых
Он, думается, нынче Христова войска ратник,
Пускай ещё в заботах не вечных, а земных.
 
Пускай не понимает всей силы православной
И царское правленье считает пустяком,
Но с родником небесным, но с заповедью главной
Он не по разговорам, а по делам знаком.
 
Приходит это знанье с пронзительной любовью
К травинке, к человеку, к Небесному Творцу.
На это в дни былые не поводил он бровью,
А нынче изменился — я вижу по лицу.
 
Когда внутри России дела пошли на ладан,
А выхода не знали ни критик и ни льстец,
Он о СЕБЕ подумал; подумал, ну и ладно;
Но всё же о НАРОДЕ подумал наконец.
 
Народ погибнет — крышка, страна погибнет — вышка,
Но не в гулаге где-то, а в небесах, вверху.
Так надо — кровь из носа; такие, брат, делишки;
Не много дней полезных осталось на веку.
 
И вдруг вселенский вирус, прообраз Вельзевула,
Ведь он Всевышним послан, не сам собой возник.
За все грехи земные. И двадцать лет прогулок
В кремлёвских коридорах — не просто так, не пшик.
 
О, Ельцин не напрасно склонился перед Богом,
Не даром у народа прощенье попросил!
Он Бога и Россию просил в те дни о многом,
И Бог с народом щедро за всё его простил.
 
Так стоит постараться. С душою и с любовью.
И в этом, самом главном, я солидарен с ним. —
И вся его работа небесной дышит новью,
Хотя ещё земная и отдаёт земным.
 
27.03.20 г.,
Неделя Крестопоклонная;
День памяти батюшки Владимира Зязева
 
(Продолжение следует)