У Чёрной речки
1.
Опять - восьмое февраля...
Вновь секундантами размечена
тропа, над коей - смерти для -
лететь, двух недругов, картечинам!
Одна - вопьётся прямо в пах:
скривит от боли страшной мимику...
Сквозь тьму предсмертную в очах,
пробьёт - вторая - длань противнику!
(Что, если с адовым огнём
вдруг лезет нагло злая нечисть к вам?
Вот воспротивился и в Нём
весь русский дух Его отечества!
Поэта вспыльчивую прыть
прикрой хоть времени завесою:
коль не пришлось бы так убить -
свели б отравою словесною!)
Чтоб русский дух наш напрочь смять,
и эта смерть была намечена:
французов сгинула лишь рать -
к барьеру ставит нас "неметчина"!
Смерть всё растит свои полки -
из-за кустов палит по-тихому...
Пока сошлись вот свояки,
но приготовились все к лиху мы!
...Гранёный ствол - не для руки,
воздушной лирою изнеженной...
Но, если спущены курки,
кровь густо брызнет в след заснеженный!
Не тронут выстрелы грачей,
ведь бьёт и громче залп - от крепости...
Лишь дядька вскочит из саней,
да - ни с чего вдруг - перекрестится!
Лишь иней - мелкий порошок -
слетит с ветвей, ресниц касательно;
да чуть почувствует ожог
застывший палец указательный...
...Черны над речкою кусты -
сплошной черёмухи, терновника...
Последний грех - в Его "прости":
просил вареньев из крыжовника;
просил супругу верной быть
тому, кто станет ей опорою;
просил навек Его простить -
за смерть свою такую скорую...
И слух, в веках всем дамам мил,
был не ровнёй с иными слухами:
поэт жену, мол, защитил...
Но стал и вровень с русским духом Он!
2.
Тот русский дух смог устоять,
когда фашист сулил всем пряники...
И не несли на хлеб менять
свой томик Пушкина блокадники!
На девятьсот сплошных ночей -
сто с чем-то грамм... Чтоб спозаранку им
очнуться и рукой своей
жизнь мерить целыми буханками!
И это тоже - русский дух...
С дымком и пота вечным запахом!
Но не с таким, каким протух
продажный мир с хвалёным западом!
...О, если слышать бы могли
всегда Его звук чудной музы - вы!..
Но будто бы из-под земли -
лишь бредни "гнойных" или "бузовых"...
