Эх, дороги мои двухколейные,
Снег, да грязь, да ухабистость лишь,
На февральской погоде взлелеяны
И разбиты в морозную тишь.

Ржавым скрипом окрест оглашающий
Едет воз, а на нем мужичок
В армяке, бородатый, скучающе
В пальцах крутит медяк - пятачок.

То налево телега завалится, 
То направо... 

- Ну, кляча, тяни!
Не косись, я шучу, ты красавица.
Что за жизнь - беззаботные дни.

По обочине баба здоровая
На село с коромыслом идет.
- Ты откуда? Ты мне незнакомая.
Я своих узнаю наперед.

- Не признал? Я же снежная, вьюжная
И морозная ваша зима.
Мне в ведерках метелицы нужно
Донести поскорей до села.

- Коли так, залезай. Ты не поздно ли?
Месяц март на дворе - не февраль.
Мы сожгли уже чучело с косами,
Да заели блинами печаль.

- От морозов костром не избавиться,
Не заесть белоснежных пустынь.
Я ж зима пересмешница, странница,
Я ж с метелью - житейская стынь.

Замолчал мужичок, пригорюнившись, 
Смотрит: роща стоит далеко.
Отчего же березка сутулишься
Под свинцом кучевых облаков?

Тянет лошадь телегу, старается,
Лишь сопит, утопая в грязи.
- Ну же, кляча! Шучу, ты красавица,
Старый конь ведь не портит стези.

- Слушай, баба, слезай и метелицы
Забирай, нам не нужно зимы.
Видишь, март над дорогами стелется,
Все в проталинах поле, холмы.

Нам не нужно трескучего холода,
И тоскливых впотьмах вечеров, 
Да и лошадь моя уж немолода,
Не дойдет до родимых дворов.

Баба слезла, и даже не спорила.
От дороги пошла по полям
И за ней, почерневшая, добела
Промерзала пустая земля.

То налево телега завалится, 
То направо... 

- Уходит зима.
Что косишься? Моя ты красавица,
Довези до родного двора.