и настырной вороной
и настырной вороной снимает из леса тебя и меня Рифеншталь:
в ямах частых воронок вода превращается в нефть, загораясь за кадром
от простой зажигалки включателя осени в комнате, выбившей штат,
и по-птичьи начавшись, базар обращается в мощное квадро;
одряхлевшие мускулы деревенеют и сохнут в лесной суете,
не доверенной глазу ходившими в поисках или попутчиков, взятых на борт —
истекает прогулка по глинистой жиже тропы — значит граждане больше не те,
и на плёнке без звука не важен наложенный с умыслом, без, но пустой разговор.,
но агония длится вагонами осени по железякам остатних путей,
и вороны размножились в сучьях порожнего леса, где сам вырождается зверь,
отдавая дань дачам, заполненных запахом спрятанных в шкафчики душ и костей,
но закройся в шкатулку на ключ и на голос стучащим не верь…
28.08.2018
СПб
