Добавим, планете земного типа, т.е. жидкой и раскалённой внутри, и твёрдой, но остывшей снаружи. Когда человек бурлит, пышет жаром — он и себе и окружающим, конечно, более интересен. Но всяческие извержения и человекотрясения опасны — так, того гляди, кого-нибудь рядом с собой погубишь, да и сам долго не протянешь. Вот мы и остываем, часто — от страха. А холодный, очерствевший, омертвевший человек, увы, и сам себе не особенно мил и любовь пространства не привлекает, он — памятник себе, по сути дела — ходячий труп. Любят же его только за то, что помнят, как он извергался, и подозревают, что внутри у него по-прежнему содержится магма, а значит ещё всё возможно.