Не водись ка на свете вина

Аудиозапись

Опыт художественного чтения.
Стихи Некрасова Николая Алексеевича
 
Не водись ка на свете вина,
Тошен был бы мне свет.
И, пожалуй, силён сатана,
Натворил бы я бед.
 
Без вины меня барин посек,
Сам не знаю, что сталось со мной,
Я не то чтоб большой человек,
Да вишь дело то было впервой.
 
Как подумаю, весь задрожу,
На душе всё черней да черней.
Как теперь на людей погляжу,
Как приду к ненаглядной моей.
 
И я долго лежал на печи,
Всё молчал, не отведывал щей,
Нашептал мне нечистый в ночи,
Неразумных и буйных речей.
 
И наутро я сумрачный был,
Помолиться хотел, да не смог,
Ни словечка ни с кем не сказал,
И шагнул, не крестясь, за порог.
 
Вдруг:"Не хочешь ли, братик, вина ?"
Мне во след закричала сестра.
Целый штоф осушил я до дна.
И в тот день не ходил со двора.
 
* * *
Зазнобила меня, молодца,
Степанида, соседская дочь.
Я посватал ее у отца,
И старик, да и девка не прочь.
 
Да знать старосте вплоть до земли,
Поклонился другой молодец.
И с немилым ее повели,
Мимо окон моих под венец.
 
Не из камня душа, невтерпёжь,
Расходилась, как буря она.
Наточил я на старосту нож,
И для смелости выпил вина.
 
Да попался Петруха, мой брат,
В кабаке назвался угостить.
Даровому ленивый не рад.
Я остался полштофа испить.
 
А за ним и второй. В кураже,
От души, невзначай, отлегло.
Позабыл я тот день об ноже,
А наутро похмелье пришло.
 
* * *
 
Я с артелью взялся у купца,
Переделать все печи в дому.
В месяц дело довел до конца,
И пришёл за расчётом к нему.
 
Обсчитал, воровская душа,
Я корить, я судом угрожать.
Так не будет тебе ни гроша,
И велел меня в шею прогнать.
 
Я ходил к нему восемь недель,
Да застать его дома не мог.
Рассчитать было нечем артель,
И меня, слышь, потянут в острог.
 
Наточивши широкий топор,
Пропадай, сам себе я сказал.
Побежал, притаился, как вор,
У знакомого дома я ждал.
 
Да прозяб, а напротив кабак.
Рассудил, отчего не зайти.
На последний хватил четвертак,
Подрался, и проснулся в части.
 
Не водись ка на свете вина,
Тошен был бы мне свет.
И пожалуй, силён сатана,
Натворил бы я бед.