Су*а Баскервилей
Где-то её я видел. В туманные непогоды.
Вой её на болоте, вмятины лап огромных.
Пена с клыкастой пасти, что брали в мензурку на пробы.
И черно-белые снимки, глаз в темноте голодных...
Это какая-то мука, что в моих снах ты забыла
Собачьей породы сука, почти как у Баскервилей...
Спущена с чьей то цепи, гроза для всего живого
для только одной лишь цели, убить меня ночью снова...
Я спать ложусь с револьвером и с ним по болоту скитаюсь.
Сон с явью не связан барьером, как так получилось не знаю.
Проклятая черная тварь... Проклятый дождливый ноябрь.
Простуженный кашель в тумане, и стоны на старом диване...
Глаза открываю во тьме, я слышу таинственный звук
часов на каминной доске. И сердца испорченный стук.
На карте поставлю отметку. Приму валидола таблетку
и тихо пытаюсь уснуть, чтоб снова продолжить свой путь.
Пока у меня пистолет, крадется она осторожно
и наш молчаливый дуэт, нарушить пока невозможно.
Я вижу усталость в глазах... В них скоро поселиться страх.
В моих она видит печаль и скорой развязки печать...
21. 11. 1920
Сегодня у кромки хребтов, пройдя за туманы болот
Я логово суки нашел, в холмах у Эршинских ворот.
Теперь я охотник по праву, устроив поближе засаду
Подняв на капкане замок... Взведя револьвера курок.
22. 11. 1920
Во сне это надо уснуть! Но так вот увы получилось.
И суки голодная пасть у шеи моей очутилась.
Капкана холодный метал, на лапе кровавой болтался...
Но козырь последний в руке, моей все ещё оставался...
Проклятый болотный туман... Проклятая черная тварь.
И кровь из разорванных ран. И порох сырой как ноябрь.
Но чуткий спаситель с каминной доски...
Ослабил кровавые, твари тиски.
Эпилог
В палате больницы душевно больных, случился сегодня какой-то кошмар.
Один из больных, ночью громко кричал и утром скончался от множества ран...
Полиция, медики ищут ответы, статьи о случившемся пишут в газеты.
Какая-то мистика думаю я... Но вы то все знаете, верно друзья?
