Rhapsody on a Windy Night, T. S. Eliot
Бум – двенадцать часов.
И в течении улицы,
В лунном синтезе здесь совершается все:
Лунной магией слов
Растворяются, крутятся
Связи памяти – их по частям разнесет.
Каждый улиц фонарь,
Что прошел я этапами,
Барабанил судьбы мне назначенной ритм,
Через мрачную хмарь
Полночь длинными лапами
Моей памятью, будто безумец, гремит.
Половина от часа.
Ворчит, ропщет, мается,
Говорит мне фонарный на улице столб:
«Дама странного класса,
Смотри, улыбается,
Поджидает в оскале проема и колб.
Видишь край ее платья,
Пошедшего пятнами
И прорехами. Видишь неровности блик
Ее глаза-проклятья.
Похож он стократно
На булавки до края изогнутый лик».
Память бросит заметкой
В минуту сомнений
Массу трудных, запутанных где-то вещей.
Отшлифованной веткой
Свое воплощенье
Мир как будто с намеком на пляж затащил.
Будто он вдруг решил
Показать, рассекретиться:
«Вот торчит мой скелет. Затвердел, ярко бел».
На заводе, в тиши,
Окривев полумесяцем,
Заржавалела пружина, найдя свой предел.
Половина от двух,
А фонарь вновь старается:
«Вон, в канаве таится оборванный кот.
В окружении мух
Масла кус, но позариться
На него мех и рад. Потянулся – да в рот».
Дальше – чей-то ребенок
Бездумно, рефлексами
Прикарманил игрушку у кромки воды,
Я в молчаньи потемок,
В плену интереса
Лишь ребячьего глаза читаю следы.
Сколько странных пар глаз
Видел ночью на улицах –
Все за ставни горящие лезли вперед.
А однажды увяз
Старый краб в луже, хмурится.
Протянул ему палку – он хвать в свой черед.
Половина от трех,
А фонарь бьет шипением,
В тишине и ворчит, и жужжит, и першит,
Посылая упрёк:
«Ты к луне – без сомнений.
Уважай и наивных обид не держи.
Она глазом больным
Всем углам улыбается
И утюжит примятые кудри травы.
Ее память, как дым,
По утру растворяется
И теряется в недрах пустой головы.
Но достойна она
Уваженья к прорезанным
Шрамом оспы морщинам на бледном лице,
Совершенно одна
И от мира отрезана
Ароматами старых ночных панацей.
Память часто приходит
Из запаха пыльного,
Из щелей и каштанов, амбре папирос.
В барах запахи бродят,
Где женщин любили мы,
Где тем запахом каждый закýток оброс».
Вновь фонарь говорит:
«Простучало четырежды,
Забирай поскорей нужный номер двери.
Помни!
Время горит.
Ты желаемое выждал,
А теперь есть ключи – пусть ведут фонари.
Освещает в конце,
Озаряя площадку,
Лампа старая – вверх по ступеням иди:
Вот конечная цель,
Дорогая разгадка.
Ты разуйся и обувь к порогу клади.
Разложили постель,
Щетка лишь дожидается,
Мирно где-то висит на бесцветной стене.
Эй, нескоро вставать,
Пусть твой мозг отсыпается
И готовится к жизни.
Друг, спи на спине».
И последний ножа поворот...
Что ж, случается.
