31. 3: §3. "Попытки свергнуть неугодного ревнителя санитарного законодательства ". Глава тридцать первая: «Ивдельские органы власти». Из книги "Миссия: "Вспомнить Всё!"
Глава тридцать первая "Ивдельские органы власти"
§3. "Попытки свергнуть неугодного ревнителя санитарного законодательства"
Начну с того, о чём уже вскользь упоминал, рассказывая о взаимоотношениях с органами местной власти.
Буквально на четвёртый день моей работы в Ивделе мне позвонила заведующая организационно-методическим отделом Свердловской ОблСЭС и раздражённо спросила: «Что у тебя там за «мышиная возня»?».
Я не знал, что ответить, потому что не сталкивался с этим выражением.
Я понимал лишь приблизительно значение произнесённого ею фразеологизма.
Позже я вычитал в словаре, что «мышиная возня» — это мелочные хлопоты, заботы, занятия или же мелкие интриги, недостойные дела.
Я интригами и недостойными делами не занимался, и не имел информации о том, что кто-то рядом со мной занимается подобным.
Окружавшие меня сотрудницы не подавали повода думать на них.
Если они и «гадили» за моей спиной, то настолько скрытно, что мне не представилось возможным заподозрить участие моих подопечных в «подковёрных играх».
Полностью исключать то, что кто-то из них приготовил мне коварный удар в спину, я тоже не мог.
Следующий звонок через пару часов прояснил ситуацию.
Звонила сама Ощепкова, собственной персоной.
Она поздоровалась со мной, спросила, как дела, а потом, как бы ненароком брякнула: «Почему ты решил отказаться от должности главного врача?».
Я опешил.
«Как «отказаться?» — переспросил я.
«А так. – добавила Алла Никандровна. – На моё имя пришла телеграмма, подписанная заместителем председателя Ивдельского горисполкома. В ней говорится, что ты отказался от работы главным врачом в пользу твоего предшественника, который в Казахстане развёлся с женой и просится назад, в Ивдель. Он сидит на чемоданах и ждёт вызова».
«Ничего я не отказывался» — стал было оправдываться я, но Ощепкова по моей реакции уже поняла, как на самом деле обстоят дела и положила трубку.
Ей всё стало ясно и без моих подробных объяснений.
Тем более, что разъяснить суть этих махинаций я не мог.
Меня никто не спрашивал и не собирался этого делать.
Ощепкова, думаю, сразу после разговора со мной, дала полновесный «отлуп» Ивдельскому горисполкому.
Ядрихинский, при последующих встречах со мной с глазу на глаз даже не обмолвился по поводу своей подлянки…
Пётр Вениаминович Худяков, по-видимому, вынужден был помириться с резкой жёнушкой и вернуться в семейное лоно.
Если, конечно, это не выдумка, и он вправду обращался в наш исполком с подобной просьбой, а не наоборот.
Забегая вперёд, скажу, что исполком ещё не раз попытается спихнуть неугодного Смородина.
В 1985 году, когда на горкомовский престол взошёл А. А. Махов (и быстро и не без удовольствия освоившись в новой должности, открыто завёл себе любовницу в лице жены главного инженера Гидролизного завода), я получил извещение о заслушивании главного врача на очередном заседании горисполкома по вопросу обеспечения подчинённой мне организации врачебными кадрами.
Это был коварный, рассчитанный на стопроцентное моё поражение, вопрос.
Сформулировала его та самая любовница первого секретаря горкома, проконсультировавшись со знающими людьми из органов местной власти. Она не без помощи своего наставника рогов главному инженеру Гидролизного завода заняла пост главного Ивдельского Контролёра – председателя комитета Народного Контроля при горисполкоме.
И энергично включилась в работу по уничтожению Смородина, дабы оказать, используя свои весомые права и полномочия, посильную помощь местной власти, обессилевшей в борьбе с принципиальным руководителем городской санэпидслужбы.
Острый кадровый голод в Ивдельской СЭС с первых дней озадачил меня.
В нарушение существующего порядка я «увёл» из под носа Учреждения Н-240 выпускника Свердловского мединститута Мишу, приехавшего в Ивдель по распределению.
Он понимал, что такое «зона» и работа в условиях «зоны».
Миша взмолился, прося у меня прикрытия!
Я с радостью издал приказ о принятии бывшего студента санитарно-гигиенического факультета СГМИ на должность санитарного врача по общей гигиене.
Перескокова, мужа Галины, направленного на работу в то же Учреждение, я уговорить не сумел.
Но спустя год ко мне приехал ещё один студент, проходивший у меня в СЭС субординатуру, так как он был родом из Полуночного.
Посёлка, расположенного в непосредственной близости от Ивделя.
Его я тоже принял врачом.
Через некоторое время ко мне напросился ещё один врач, имевший санитарное образование и ранее проживавший в посёлке Екатерининка нашего района.
Его, после прохождения курсового лечения от «душевной болезни», выгнала из дома жена.
Он не скрывал, что ему ставили диагноз «шизофрения» под знаком вопроса.
Не исключаю, что так и было на самом деле.
Но за время работы никаких отклонений в психике парня я не обнаружил.
Тихий, спокойный, уравновешенный, всегда смущённо улыбающийся молодой человек.
Полтора года он проработал в нашей СЭС, живя на съёмной квартире.
Работал бы и дальше, но жена, узнав о том, что её благоверный исправился, не пьёт, не курит, пользуется заслуженным уважением в новом коллективе, вдруг встрепенулась, как в мультфильме на стихи С. Михалкова по мотивам русской сказки «Как мужик корову продавал», и заявила: «Такая корова нужна самому!».
Она приехала в Ивдель и забрала приятного тихоню домой в Екатерининку.
Так я спас штатное расписание, репутацию хорошего человека и его семью от развала.
Поэтому в какой-то мере дыры в штатах я худо-бедно залатал…
К заседанию исполкома, на котором планировалось признать мою работу неудовлетворительной, я хорошо подготовился.
Мне было что сказать исполкому на этот счёт!
Более того, я расширил тему доклада.
Я изложил материал по итогам всей работы СЭС за время моего пребывания на ответственной должности Главного государственного санитарного врача!
…Видели бы вы, как корёжило исполкомовские жирные рожи при прослушивании моего доклада...
Существующий приказ по штатному расписанию районной СЭС второй категории предписывал мне иметь 5 занятых врачебных ставок, включая самого главного врача.
У меня на момент доклада было занято 4,5 ставке.
В условиях вполне объяснимого хронического дефицита врачебных кадров (никто из свердловчан ехать в Ивдель не желал), такой показатель должен был несказанно удивить знатоков ситуации, сложившейся за все годы существования Ивдельской СЭС.
В финале доклада я «убил» недоброжелательных слушателей цифрами санпросветработы, которой в практической работе санврачей уделяется максимально минимальное внимание.
Активное сотрудничество с редакцией городской газеты «Северная звезда» не оставляло сомнений в том, что работа Ивдельской СЭС поднялась на принципиально новый, более высокий, чем прежде, уровень.
Отрицать это противники Смородина не могли, потому что газету читали все.
Скрыть убедительные факты небывалой активности и эффективности СЭС на фоне значительного количества публикаций, посвящённых результатам работы санитарной службы города, — мероприятие, заранее обречённое…
Поиграв желваками (мышцы под щеками, которыми шевелят, когда злятся, но стараются не показывать этого), исполкомовские мужи решили перечеркнуть произведённый моим докладом эффект.
У них была на этот случай припасена отработанная и зарекомендовавшая себя заготовка: на заседание, где решение принимается «всеобщим» голосованием, пригласили лиц заинтересованной стороны, то есть «своих», подставных людей…
Формулировку «признать работу главного врача Ивдельской СЭС неудовлетворительной» под напором приведённых мной убедительных фактов они поставить на голосование не осмелились.
Тогда исполкомовские служаки предложили проголосовать за формулировку «просим Свердловскую ОблСЭС усилить (?!) руководство Ивдельской санпидстанции».
Подставные лица единодушно и радостно проголосовали за такую формулировку!
Я громко с нескрываемым возмущением высказался по поводу творящегося беспредела.
Небесный рефери признал ничью и развёл боксёров по углам для передышки...
Любовница первого секретаря горкома КПСС Махова утёрлась.
Впоследствии она ещё раз попытается болезненно укусить меня, подняв вопрос о правомерности размещения Ивдельской СЭС на первом этаже жилого многоквартирного дома, повлекшее отъём шести трёхкомнатных квартир у честных граждан, терпеливо дожидающихся своей очереди на жильё.
Но её пыл вскоре был остужен решением Свердловского Облисполкома, юридически закрепившее наше право разместиться в этом доме.
Если бы не это решение, которое экстренно пролоббировал прыткий главврача Свердловской ОблСЭС Никонов, мне бы светила решётка.
В прямом смысле.
Все, включая исполком и ОблСЭС, это прекрасно понимали.
Я тоже догадывался на счёт подобного исхода моих действий по решению проблемы размещения санпидстанции в новом благоустроенном помещении.
Хорошо, что Никонов не спасовал, и вовремя поддержал меня весомым убедительным документом.
В 1986 году от Ивдельского горисполкома будет направлено письмо в адрес ОблСЭС с просьбой осуществить комплексную проверку подведомственной Ивдельской СЭС.
О подобных письмах нас, молодых главных врачей из районов, своевременно предупредила Ощепкова.
Она проводила для молодняка особые совещания в своём кабинете, давая ценные указания.
Шестерых вновь назначенных главврачей она собирала раз в месяц у себя и беседовала с нами на самые острые темы.
Описывая возможный вариант развития событий в случае обращения районного исполкома в адрес ОблСЭС с подобной просьбой, она поспешила успокоить: «Да, такие письма приходят к нам. Мы обязаны отреагировать. Назначенная нами комиссия обязательно проверит вашу работу. Но вы не бойтесь. В ответе исполкому будет написано следующее: «В работе районной СЭС выявлены отдельные недостатки, но в целом она признана удовлетворительной».
По большому секрету она откровенно объявила нам, желторотым юнцам, вчерашним студентам: «Делайте в своём районе, что хотите. Я вас всегда прикрою. Только прошу, не пейте! Будете пить, я вас отмазать, увы, не сумею…».
Значительную часть своих выступлений она посвящала взаимоотношениям с местными властями.
Рассказывала о различных официальных способах и неофициальных приёмчиках, которые применяют исполкомы в борьбе в санитарной службой.
Поэтому предупреждала нас, чтобы мы всегда были настороже с ними…
В эффективности её помощи я убедился на личном примере.
Не ведаю, как «капал» на меня исполком, чем аргументировал, но Ощепкова ни разу ни единым словом не обмолвилась со мной по этому поводу.
Она сама втайне разбиралась с обвинениями в мой адрес (если таковые появлялись), проверяя их обоснованность, при этом умело отделяла зёрна от плевел.
Опытные сотрудники ОблСЭС предупредили меня, что первые три года Алла Никандровна не трогает молодого главного врача, даже балует своей опекой.
Но после трёх лет для оперившегося соколёнка наступает настоящий ад!
По каждому мелкому поводу, позволяющему судить о его неисполнительности или недисциплинированности, она начинает дёргать провинившегося главврача!
А если предупреждения не оказывают должного эффекта, то применяет более строгие меры административного воздействия, такие как выговор, а иногда и «строгач».
Такая мощная артподготовка закаляет бойца санитарного фронта!
В бою он набирается необходимого опыта.
И превращается в настоящего сокола!
