Окаянные дни
Забей на… Нет, постой, не забивай,
пока костыль под мышкой инвалида…
Тобой неперееханный трамвай
везёт меня, скрывается из виду
ландшафт. И к месту будет полный штоф.
Маэстро, яду мне и, так и быть, закуски,
чтоб мальчики кровавые и чтоб
в глазах - Исусища, Исусики, Исуски,
искусные искатели себя.
Бояться нечего, мне пририсуют роги.
Но всех племен, которых истребят,
не хватит этой замостить дороги.
Апокалипсихический синдром,
а бок болит, куда там, блдь, циррозу.
Ты смотришь триста двадцать первый сон
по-русски так. Когда кобыла с возу,
когда на каждый грех по калачу,
на каждый рай по тридцать три Адама.
Чу, милая, эх, барин, прокачу!
В субтитрах проще: мама мыла раму.
Морали нет, раёшный троглодит
проглотит кость по-щучьему веленью.
Весна, собака мячик теребит.
Гамбит, и значит можно слиться с тенью…
Два к одному. Так разбавляют спирт.
Любовь глядит глазами Пенелопы.
Корабль ушёл. На этом всё. Вердикт:
Прощайте господа. Закат Европы.
20 апреля 2008
