Будапешт, 1918
Железный стул совсем прокис
Под барной стойкой кабака.
Фонарь на проводе провис
Над мятой шляпой дурака.
И барышни проходят врозь
В потёмках выбитых дверей,
Где до меня донёсся вскользь
Обман желанных новостей.
В бокале трещина зияет,
И слезою со стекла
Услада жизни утекает
К навершию штыка.
Всё так обыденно, знакомо :
И барышни, и шляпа,
Револьвер да три патрона
В пропитой гордости солдата.
