Поэтическая дуэль

Их было трое…

 

Не друзья, не братья, друг с другом, может, и не знакомы.

С одной мечтой на троих – «Летать бы!». Да, вот и всё. И ни мысли кроме…

Их было трое…

Асфальт расписан под звёзды детской ещё рукою. И каждой звёздочкой – выстрел, выстрел… По цели – небу. Оно живое…

Их было трое…

 

Вот три студента – на разных улицах, в разных странах. Три самодура – весёлых, странных, чьи души небом, шутя, задеты, как будто струны… Звени, гитара! Да будет жизнь и – да будет пища! Для тех, кто сердце всё звёздам дарит, а после – бредит и спит на парах, и что-то ищет… всё что-то ищет…

 

Их было трое…

 

Один был празден… Стал трюкачом, беспардонно-ловким… Не долго жил – подвела страховка. Полёт – последний! – был так прекрасен! Свистящий вздох, купол цирка рдяный, и затаивший дыханье зритель… А после тело – сплошная рана… Молитва к звёздам: «Меня возьмите!»…

 

Второй – учёный. Летать учился, себе железные сделав крылья. Мотор горячий как сердце бился, а в сердце – словно в моторе, сила была большая. И над полями летел, и весь растворялся в ветре… Но было: буря, и молний пламя… Не рассчитал, заблудился в метрах… И завертело его крылатку, сожгло разрядом, швырнуло оземь. И хлам обугленный – всмятку, всмятку…а пепел тела доселе носят

 

ветра…

 

А третий? Летал, конечно! Без крыльев, с крыльями, как угодно. Он был всесильным бесплотным нечто, как небо – солнечным и холодным, он был повсюду, он видел больше, чем просто – небо, чем просто – звёзды…

Он был небесным, живым – до дрожи…

 

…А после умер…от передоза…

 

Мечты сбываются, что тут скажешь. Мечтать… Понятное и простое…

Мечтать приятно. Забавно даже.

Мечтать не вредно.

 

…Их было трое…

Всё же прелесть есть в дальней поездке! —

Ты на полке лежишь, а внизу,

развивается действие пьески,—

только ты в этой пьеске ни в зуб.

 

Едут двое, налили по чарке,

о поэзии зачали спор,

а один говорил так, что жарко

стало мне, вот его разговор:

 

"Снисходительно к вашим потугам

отношусь. Даже более чем.

Как к дождям, или мартовским вьюгам —

череда небольших перемен

 

для природы естественна. Значит

развлекайтесь, на радость себе,

у меня же — случилась удача —

я был отдан на милость судьбе.

 

Мне чужды ваши брызги шипящих,

и подобие бледное строк...

Видно я — из племён говорящих

со звездАми.

Пылящих у ног.

 

К вам забрёл, ожидая отправки

совершенно в другие миры.

Извините, примял ваши травки,

зарифмованной, но — мишуры.

 

Верю всё же, что кто-то однажды,

из толпы пошлых стихолепил,

на листке разбежится бумажном,

размахнувшись зачатками крыл!

 

И шагнёт в окоёмную пропасть!

В эту вязкую, знобкую дрожь,

опираясь на хрупкую лопасть

своих крыл. Этих, нежных...

И всё ж:

 

посмотри, там, где брошена в бездну

звезд иззябших звенящая горсть,

светит в ночь беспощадно — и нежно,

чьих-то строк, перламутровых, гроздь.

 

* * *

Свойство света — из дальних, из зыбких,

из бездонья сгоревших миров —

освещать Человечества зыбку,

через тёмного неба покров.

 

И — не грусть, что истаешь при этом,

во вселенском огне катастроф,

свет оставив грядущим поэтам,

жемчугами мерцающих строф."