Ольга Галат

Сентябрь закончился снегом.

Снег не был пушистым и романтичным, каким обычно бывает первый снег, когда, проснувшись раньше всех, ощущаешь непривычную тишину, а потом, выглянув в окно, растворяешься в белом ёмком безмолвии,

нет,

снег обрушился утром, в последний сентябрьский понедельник, когда все собрались на работу: сели в свои, ещё помнящие субботние двадцать восемь, авто или торопились к остановке трамвая-троллейбуса-автобуса, такие тёплые и нелепые этим утром. Потому, вначале снег таял: он таял, разбиваясь о лобовое стекло, утыкаясь в зелёные листья не готовых к такому дерев, оставлял мокрые пятна на разгорячённых со сна телах многоэтажек, стекал с наклонных крыш домов поменьше, а потом лёг. Он был тяжёлым: как удар ледяной плетью - пока летел, свинцовым - когда опускался на всё, что успел остудить, ломал деревья.

Он шёл весь понедельник: утром - на завтрак, днём - на обед и даже на полдник, к вечеру немного притих и начал примерзать ко всему, на чем задержался.

И задержался.

Застыл до конца сентября.