Cript13

Задорнова и Хворостовского помянули все. И Царствия Небесного пожелали. Это нормально, и пусть так и будет. Но любовь к богатым и знаменитым больших усилий не требует.

Петруху не проводил добрым словом никто. А ведь роль, сыгранная Николаем Годовиковым в «реввестерне» «Белое солнце пустыни», наряду с ролью Луспекаева, системообразующая и для национального сознания, и для пресловутого «народного единства» и «примирения», о котором нынче кричат перед каждой телекамерой.

Годовикова ждали другие камеры – в Крестах – и бараки на беспредельной Яблоневке и Шексне. К Годовикову законы славы не липли и словно не применялись. Сначала его вычистили из Ленинграда за «тунеядство» накануне Олимпиады-80. Одному «рыжему» этой статьей «сделали биографию». Другой – курносый – пошел по этапам, и машина «правосудия» выплюнула его в никуда матерым рецидивистом. Среди «мирских» занятий Годовикова особенно впечатляет должность варщика фруктов на кондитерской фабрике (!!!).

Но не медитативный супермен Сухов, а сопливый Петруха покорил сердце царского таможенника Верещагина, стал его единственным собеседником после любимой, но женщины, слишком женщины, - жены, питающей державника пародийной черной икрой и заставляющей клясться, что не полезет в «политику». Страшным пророческим символом стала кинематографическая гибель Петрухи: вместо желанной Гюльчатай под паранджой оказалось «личико» Черного Абдулы.

- Федор, Петруха с тобой?

- Убили Петруху!

Две великих русских роли в «Белом солнце» - две русских судьбы, страшных до необъяснимого покоя, когда ни вмешаться, ни спасти, ни изменить ничего нельзя. Словно иначе и быть не может! Луспекаев, играющий на протезах, и Годовиков, подставлявший ему на съемках плечо. С кем можно сравнить юного актера, создавшего одну из немногих подлинно, а не навязано народных характерных ролей? Разве что еще с одним «Петрухой» - Петром Олейниковым. «О, брат, как!» - ничего более не помню из героической-духоподъемной картины «Семеро смелых». А фразочка Олейникова, ее фатальная интонация возникает при всяком безнадежном случае. Бомж и алкоголик Годовиков сделал невозможное – примирил непримиримое. И вознагражден любовью народа, в котором каждый второй – такой же или потенциально такой же, как он, - неприкаянный, ничем не умеющий воспользоваться к собственной выгоде, "мзды не берущий" и виноватый во всем перед всеми. И выбор их – наш – между русскими горками и русской рулеткой.

Покойся с миром, Петруха!

А слава... «Что слава? – Яркая заплата…»