Александр Таронский

Сегодня умер великий дудукист мира Дживан Гаспарян, который явился эпохой в распространении музыки дудука во всём мире. Ушел маэстро в возрасте 93 лет, ушел, оставив по себе память в виде божественной музыки грустного армянского дудука - синонима тысячелетней судьбы народа-созидателя, народа- страдальца...

Помню, как часто приезжал он в Ростов-на-Дону и в основном выступал на сцене Ростовского Академического театра. Был 2006 год, май. И вдруг мне звонит поэтесса Любовь Христофоровна Чернова, внучатная племянница великого Мартироса Сарьяна, к тому же она руководила Нахичеванской литстудией и вместе с ней мы на Ростовском фестивале поэзии в 1999 году завоевали почетное первое место из 152 литстудий, участвующих в конкурсе. И многие русские наши литераторы и поэты обиделись тогда на председателя жюри прекрасного человека и гуманиста Николая Скребова...

Звонит мне Люба и кричит в трубку:

- Ара джан, через два дня приезжает Дживан Гаспарян, а я ему такой стих шикарный нашлепала, хочу читать в зале. Ты мне поможешь перевести этот стих, хотя и времени остается мало.?Хочу чтоб был и армянский вариант.

- Вопросов нет, Люба. Через 15 минут буду у вас, подготовь кофе свой турецкий, как выпью кофе, изготовленный твоими руками, не только стих армянский прольется на бумагу, но он будет восхитительный и божественный, как музыка маэстро...

Ровно через 15 минут я был уже у Любы, и стол был уже накрытый, и бисквиты, и бифштексы и самое лучшее французское шампанское, которое пьёшь и чувствуешь, что у тебя крылушки появляются вместо рук, и ты витаешь в небесах. Плюс, помню, в первые годы, когда я жил в Ростове и вдруг оказался без работы, боевая Люба пошла по-фронтовому мне помогать, говоря:" Такой поэт не должен погибать от нищеты, он должен и семью достойно содержать." Помню, тогда достал у друзей на складе по своей цене владикавказскую водку по семь рублей бутылку. А водка и на самом деле была изумительная, да мешала московским дельцам, они и приклеили ей ярлык -фиктивный, халтурный. Притащил я три ящика водки Любе, а у неё огромное количество подруг-поэтесс из русских. Так во время одной встречи известная поэтесса Яворовская (автор 40 книг)мне и сказала:

- Араик, клянусь, эта Люба так тебя любила и уважала, что заставляла всех нас покупать в неделю 5-6 водок, говоря:" Нужно поддержать Араика и радоваться, что он появился у нас в Нахичевани...Чуть не сделала нас всех алкашками".

Ну, как такой подруге не помочь?

Перевел я стих Любы на армянский и даже сам удивился, как легко и хорошо перевел, оказывается мои армянские гены ещё трепетали в тайных сокровищах души и требовали своего часа

вулканического взрыва...

Только на следующий день Люба звонит и плачет:

- Ара джан, отправили меня со стихом вместе к консулу Армении в ЮФО Арарату Двиновичу Гомцяну на просмотр, а он сказал:" Пока назначенная мною куратором литературы Сона из Еревана не просмотрит, не будешь выступать..." А я ему ответила:" Какая Сона, когда этот стих перевел сам Ара Геворкович - самый любимый и обожаемый поэт Ростова даже среди русских." А он опять своё. Что делать? Да и билеты в театр стоят по 1000 рублей, денег как назло нет...

Ну, это уже меня обозлило и я, смеясь, кричу, ей в трубку:

- Люба джан, Ара Геворкович друзей никогда не бросает. Мне сестра подарила три билета на выступление Дживана, все дарю тебе, приезжай в театр с сестрой и дочерью. А на эту Сону оденем кальсоны. Ты - же шустрая ростовская армянка. Какой консул и какая Сона могут помешать тебе читать шикарное посвящение маэстро в своем родном городе?. К тому же ты - внучатная племянница Мартироса Сарьяна. Я сейчас приеду, по дороге куплю тебе воинственные арийские сапоги и обсудим все детали.

Так поднял я дух подруги, к тому же позвонил директору и главному режиссеру театра Николаю Сорокину, рассказал ситуацию, к тому же в этом театре уже шли репетиции для постановки моей драмы ТИГРАН ВЕЛИКИЙ. Сорокин же - -великий актёр по своей натуре мне и говорит:" Ара джан, она пусть сядет рядом с нами в первом ряду, как я случайно кликну:" Пора!" пусть прямо бежит к арене и быстро поднимается по трём ступенькам на арену. Можем и репетицию организовать, - и смеётся громко.

Так мы и поступили, как Сорокин, командир зала, кликнул:" Пора!", Люба, как молодая партизанка Зоя Космодемьянская, пошла на штурм арены, а, попав туда, тут же смачно расцеловала маленького маэстро (она была выше его на полголовы), и начала вдохновенно читать стихи, посвященные дудуку, Зал был потрясён звучности её чтения, потом маэстро обнял её, и она сообщила, что хочет, чтоб её друг прочитал это и на армянском, и я также поднялся на арену. После чтения под гром аплодисментов мы передали оригинал стиха и перевод маэстро, он опять обнял нас, меня и Любу, и мы сфотографировались, а мне даже сказал по-армянски:" Ай, тха, эд инч лав ес таргманел". Эту фотографию я видел у Любы дома, но Люба фактически умерла через 2 года... Во время выступления Любы, консул грозно воскликнул:" Кто допустил? " я же чистосердечно приложил руку к сердцу и ответил:" Я, дорогой Арарат Двинович! " Он посерел, но смолчал.

Дудук, дудук, седой дудук...

Любовь Христофоровна Чернова

Великому дудукисту Маэстро

Дживану Гаспаряну

Дудук, дудук, седой дудук,

твой вольный, твой армянский дух

разит лихих стихий недуг,

надеждой сердце колыбелит,

как ласки материнских рук,

как сказки с бабушкиных губ,

в те кровожадные метели…

Дудук, дудук, святой дудук,

и скорбь в тебе, и солнца дух,

в мгновение уносишь вдруг, –

то в звёзд космический простор,

то к зорям Араратских гор,

где песнь лозы, где рокот рек,…

Дудук, дудук, не ты ль ковчег,

что единит сердца армян

разбросанных по долу стран.

Дудук, дудук, седой дудук,

нам дорог твой Сасунский дух!

Поклон тебе, земной поклон,

сегодня шлёт Ростов наш – Дон!

24.05.2006 г.