Су Катя

Когда я переехала в Казань, в первый же месяц после переезда мы отправились с Алёнкой, моей подругой, на каток.

Всё детство я мечтала о коньках. Их не продавали в нашем магазине, а переданные по наследству прожили у меня три дня - ровно столько девятилетней девочке понадобилось времени, чтобы залить каток в миниатюре за баней, проехать по нему один раз и приложиться затылком об лёд до лёгкого сотрясения. В тот же вечер, после того, как мать нашла меня, припорошенную снегом, на особенно скользком месте, я наблюдала, как долгожданные коньки исчезают в глубине посылочного ящика в дар моим младшим двоюродным сёстрам. И всё, в школе я больше на коньки не вставала.

В универе на физкультуре я внезапно для себя оказалась в спортгруппе. Для нас у преподавателей зимой всегда были особые развлечения. На первом курсе - каток. Во внутреннем дворе, за спиной главного здания, залили коробку, и общежитие №1 облепляло окна, выходившие на каток, в момент наших занятий. И да, это таки было весело - из тридцати двух девиц на коньках стояло семеро, и трое могли ехать. Остальные падали вдоль бортиков. Наталья и Афанасьевна стояли снаружи и периодически тоже падали, лицом в варежки, потому что не ржать было невозможно, глядя на крепких, и в основном деревенских, кобыл, поставленных на коньки.

Слава богу, таких занятий было всего четыре. К концу четвертого занятия я могла, уверенно вцепившись в руки двух из трёх едущих одногруппниц, проехать полкатка и эпично завалить всю компанию.

Вот и все мои навыки на момент первого посещения катка в Казани. С тех занятий прошло лет так пятнадцать, о чём я и сказала Алёнке.

- Прекрасно, - бодро заявила она. - Будем вместе учиться.

Поехали мы на Центральный стадион, взяли коньки напрокат, и вцепившись друг в друга, потопали долго-долго обходить здание до входа на каток. Наконец, миновав по очереди плитку, асфальт под снегом, снежную кашу на асфальте, три резиновых коврика на входе и охранника, мы доковыляли до льда.

И тут я шагнула на него и поехала.

 

После (и до сих пор) Алёнка всем (не только мне), говорила:

- Она меня обманула! Ты меня обманула! - поворачиваясь ко мне.

- Да откуда я знала? - защищалась я. - Я думала, что не умею.

- Не умею, не умею, а сама встала и уехала! И оставила меня одну не уметь!

 

С тех пор я много падала, немного каталась, почти научилась ехать назад, сводила на каток маму, и, наконец, купила собственные коньки.

И вот настал этот светлый день, когда мы решили поставить наших дочерей на коньки (надо сказать, что наши с Алёнкой дочки родились с разницей в два месяца).

Дитя весь день напевала, что она пойдёт на каток с Эммой и будет кружиться (надо меньше смотреть с ребёнком фигурное катание), потом зачёсывала ту же песню соседям в автобусе по дороге на Чёрное озеро с наших пролетарских окраин.

Очередь в прокат была дикая. Пока я стояла в хвосте, оставив дитя с санками девчонкам, Эмма накаталась.

Бесстрашная моя дочь дала нацепить на себя коньки, и даже не пискнула, когда я затягивала шнурки.

- Смотри, стоит нормально, - сказала Юля, инициатор сегодняшних покатушек.

Когда я переобувалась, дочь моя, взяв Юлю за руку, ушуршала в музыку и огни катка, даже не оглянувшись.

- Генетика, - вздохнула Алёнка. - Сейчас встанет на лёд и уедет.

 

Конечно, моя четырёхлетка великолепна, но не настолько, чтобы встать и уехать. Апогеем вечера стало не катание на коньках, а катание Эммы на санках. Эмма лежала боярыней Морозовой, только без двуперстия, а прекрасная моя Аглая радостно катала её по катку. Потом они ездили по очереди и вдвоём, спасались от акулы и веселились, разглядывая копытных на Баумана (смотри, зебра! да, конечно, это зебра!)

Чёрт возьми, как же классно после пятилетнего перерыва встать снова на конёчки и везти за руку такую прекрасную деточку, а потом пойти всем вместе в Макдональдс есть вредный картофель фри, сражаться на картофельных шпагах и смеяться!