Виктория


Воронежские поэты. Лев Коськов

 
9 мар 2020Воронежские поэты. Лев Коськов
* * *
 
Я в тамбуре стою, глотая слезы.
Летят на крыльях встречные леса.
О, как белы мучительно березы!..
Как монотонен говор колеса!..
 
Отныне нет ни смерти, ни разлуки.
И кажется, что я уже готов,
Как дерево, стоять, раскинув руки,
И не считать ни дней и ни годов.
 
 
* * *
 
Все гораздо проще стало,
И вечерние снега
Не сравню я, как бывало,
С балеринами Дега.
 
Среди уличных свечений
Снег ведет свой плавный бег.
Он хорош и без сравнений,
Потому что — просто снег.
 
Он валит стеною плотной,
На минуту, на века,
Молодой и беззаботный,
И задумчивый слегка.
 
На века иль на минуту? —
В этой снежной тишине
Почему-то, почему-то
Снова видишься ты мне —
 
Юной, робкой и влюбленной,
И, как много лет назад,
Рукавичкою зеленой
Машешь мне сквозь снегопад.
 
 
* * *
 
Я не могу надежную безвестность
Сиюминутной славе предпочесть
И детства заповеданную честность
Сменить на кратковременную честь,
Когда за неудачами моими
Деревья и созвездия следят
И юноша, носивший мое имя
Всего пятнадцать лет тому назад.
 
 
* * *
 
Крик чайки жалобен и тонок
Над глубиной лазурных вод,
Как бы беспомощный ребенок
На помощь старшего зовет.
Но чем помочь сейчас, когда
Над морем Крымская гряда
Лежит лиловой полосою,
Когда высокий южный день
Полдневной полон синевою
И, преломленная волною,
Струится мачта по воде?
 
 
* * *
 
О нет, я не способен на измену
Моей земле, моей зеленой, где
Узнали мы решительную цену
Любви и хлебу, слову и воде,
Где пот, и честь, и боль нам въелись в поры,
Где выпало нам мыслить и дышать,
Где были мы детьми и на которой
Мы звезды научились различать.
 
 
Урок географии
 
Разложена физическая карта,
Как много обольстительных имен:
Аддис-Абеба, Генуя, Джакарта,
Коломбо, Ла-Корунья, Лиссабон!
 
Пока, вертя указкой деревянной,
Учитель вел обыденный урок,
У нас под пальцем плавала Лозанна,
Гвадалахара, Ковентри, Бангкок.
 
Томили нас изысканные дали:
Оттава, Сан-Антонио, Далянь…
А рядом с нами жили и звучали
Елань-Колено… Анна… Лебедянь…
 
 
* * *
 
Высокий правый берег. Над обрывом
В покое равнодушно-молчаливом
Скорей погост, чем кладбище — тут есть
И мраморы, и крашеная жесть,
В одном ряду кресты и обелиски…
Кто под плитой, а кто и без прописки,
Здесь, в черном слое отческой земли,
Мои деды и прадеды легли.
 
А нынче май теплом и светом красен,
Все зелено, и день настолько ясен,
Что на пологом левом берегу,
Не напрягаясь, видеть я могу,
Как тропкою между стволов сосновых,
Могучих, меднокованых, мачтовых,
Идет мужчина, встречных веселя,
Ногами выплетая вензеля,
И вполпьяна лукавая гармошка,
Мотив перевираючи немножко,
Наяривает бойко страданца,
Где нету ни начала, ни конца.
И звук летит по вольному простору,
По-над водой и по обрывам — в гору,
В одно соединяя близь и даль,
Размах души и тайную печаль,
И все живое с вешней синевою
И с русскою великою рекою,
Что тут не так, как дале, широка,
Но катит через годы и века.
 
 
* * *
 
Дождь перестал, и на сердце светлей.
Гроза уходит облаком лиловым.
Блаженно-горький запах тополей
Не передать ни музыкой, ни словом.
 
Слова бессильны. Лучше промолчать, —
Делить с листами поровну блистанье,
И горьким их дыханием дышать,
И влажное их слушать лепетанье…
 
 
* * *
 
Чтоб не погас огонь во мгле,
На нашу долю выпал случай
Прожить на золотой Земле
Среди созвездий и созвучий.
 
Скрипит гусиное перо,
И в темной сердцевине мира
Великолепно и остро
Горит негаснущая Лира.
 
Нам перед нею отвечать,
Она усердьем нашим правит,
Хоть наша скромная свеча
Ей блеска вовсе не прибавит.
 
 
* * *
 
Тот День поэзии прошел в особом роде —
Попомню я его, покуда жив:
Тогда мы выступленье на заводе
В обеденный давали перерыв.
В отчаянно прокуренной бытовке —
Комбинезоны, ватники, спецовки,
Нехитрая закуска на столах,
И вены, словно грубые веревки,
У каждого синели на руках.
Покуда ненастроенная лира
Не огласила звуками эфира,
Сидел профкомом согнанный народ,
Кефиром запивая бутерброд.
Нас было почти поровну — рабочих
И гениев, стихи читать охочих.
Как прав поэт: слова, слова, слова…
Рванули мы, кто в лес, кто по дрова:
Одни рубили воздух в ритмах броских,
Другие пели плавно о березках,
И сам я, развевая волоса,
Про волны завывал и паруса
И про иное многое. Но честно
Я понимал, как это неуместно.
Пока в устах свободный реял стих,
Я слушателей наблюдал своих
И видел в людях чувство превосходства,
Достоинство, а в общем — благородство.
"Ведь это не взаправду, а шутя,
Пускай его — потешится дитя!
Пой, ласточка, тебя мы не осудим,
Играй, порхай, но не мешай ты людям.
Курнуть бы всласть да замочить козла,
А тут тебе стихи — ну и дела!"
Войдя в кураж, под собственные трели
Мы под конец порядком обалдели.
Но вот финал. Хлопки вовсю гремят,
Нам руки жмут, спасибо говорят.
И — врозь пути: одних ждала работа,
Другие вышли гордо за ворота.
Была весна. Упруг и легок шаг,
И нараспашку душу и пиджак!
И, празднуя поэзии победу,
Вели мы оживленную беседу
О наших удивительных стихах
И менее значительных делах.
Но в памяти мелькало особливо,
Что на вокзале продается пиво
И что, пожалуй, тамошний буфет
Еще не закрывался на обед…
………………………………….
И с той поры прошло немало лет.
Иные дни, иные эпизоды,
Но этот почему-то не забыт,
Он вечно молод, и меня сквозь годы,
Как уголь, жжет тяжелый старый стыд.
 
 
* * *
 
Ты с грустью говоришь: "Не повезло…"
Ты охаешь: "Эпоха… поколенье" —
И требуешь удачи, где могло
С привычным делом справиться терпенье.
 
Как это просто! Главное — уметь
О славе не заботиться нимало
И, чистовик перечеркнув на треть,
Не сожалеть и начинать сначала.
 
 
* * *
 
Опять ни счастья, ни беды.
Свободно дышит ночь земная,
И голубая кровь звезды
Струится, не оскудевая.
Окутан мощной темнотой,
Полночный мир высок и строен.
И легок воздух слюдяной.
И я с тобою, ночь, спокоен.
 
 
* * *
 
К чему упорство странного труда?
Зачем твоя настойчивая лира
И день, и ночь, как полая вода,
Удваивает зыбко образ мира?
И где тут смысл? И почему душа,
Раздвоенная, мучится блаженно?
А жизнь, пожалуй, как ни хороша,
Но без твоей хвалы несовершенна.
 
 
* * *
 
Превозмогу я все печали,
И всем смогу я пренебречь, —
О, только б видеть эти дали!
О, только б слышать эту речь!