Говорят , детские воспоминания по истечении времени постепенно стираются из памяти, и, в конце концов, наступает тот момент, когда на вопрос «А что ты помнишь из детства?», закрыв глаза и потерев лоб, разводишь руками- «Ничего!» Но есть и такие мгновения, которые с годами становятся всё ярче, чтобы в минуты полной безысходности и отчаяния согреть душу своим теплом, на всю жизнь оставаясь маленьким островком под названием –Надежда…

Это случилось, когда мне было неполных пять лет. Далёкие советские времена. Мать—врач-терапевт в городской больнице, папа—учитель математики в техникуме. Они весь год просто грезили об отпуске на каком-нибудь курорте. И вот летом мы все поехали в Пятигорск.

Родители сняли комнату в одноэтажном домике у одной миловидной бабушки. Я почти не помню её лица, но до сих пор иногда во сне мне слышится тёплый нежный голосок, которым она по ночам убаюкивала меня. И незабудки: голубые, белые, розовые, с крошечными жёлтенькими глазиками. Каждое утро, едва проснувшись, я выбегала из дома и начинала бродить по садику среди этих чудных цветов, ощущая себя королевой блаженного рая. Часто королева, опьянённая нежно-медовым ароматом, засыпала прямо в саду в кустах, пока папа не находил меня и со словами «моя рыбка» на руках не заносил обратно в дом. Сколько себя помню, папа всегда меня окликал этим прозвищем. Моя бабушка рассказывала, что когда мне было два годика от роду, папа гулял со мной по берегу моря, и я вдруг, указав на синюю гладь, попыталась вырваться из его рук и побежать к воде. И так повторялось каждый раз, когда он меня водил к морю. С тех пор папа и стал называть свою дочурку ласково «моя рыбка».

Отпуск подходил к концу, и мы уже должны были возвращаться на Родину. Но неожиданно папа заявил маме, что хочет позагорать на берегу Чёрного моря, которое находилось в нескольких часах езды от Пятигорска. Папа договорился с таксистом, и глубокой ночью мы выехали из дома. На пляж мы приехали ранним утром. Первые лучи Солнца уже потихоньку согревали золотистый песок, одинокая волна лениво подплывала к берегу и, лизнув мои босые ноженьки, вновь отплывала. Пляж вскоре стал постепенно заполняться людьми. Они поодиночке, парами, а то и целой группой подходили и, расстелив на песке одеяла, ложились и принимали солнечные ванные. А спустя некоторое время заходили в голубую синеву и плескались вместе с волнами. Папа решил вместе со мной окунуться в море. Мама боялась воды и упрашивала папу не забирать меня с собой. Они тихо спорили между собой, как вдруг донёсся крик:

--Врача! Есть ли здесь врач?

Мама сразу встала и побежала к месту, где уже в маленькую кучку столпились отдыхающие. Ей еле удалось пробраться к лежащей на песке женщине. Она ни на что не реагировала. Папа, наказав мне никуда не уходить, поспешил к береговой охране. Вдруг мама прибежала и достала авоську с припасёнными продуктами. Я увидела, как она поспешно вынула оттуда коробку с моими любимыми карамельками «Раковые шейки» и ринулась обратно. Женщина, как оказалось, была диабетиком, и, когда у неё резко понизился сахар в крови, она потеряла сознание. Все помогли усадить её, затем мама осторожно вложила ей в рот конфету и стала следить за тем, чтобы та не проглотила её целиком. Я сидела, боясь шелохнуться, и глаз не отводила от мамы. Женщина медленно начала двигаться, и тут быстрыми шагами подошёл папа, а следовавший за ним врач береговой охраны с аптечкой в руке, не замедляя шаг, пошёл дальше к женщине, которая почти уже пришла в себя. Папа снял наручные часы и, посмотрев на циферблат, наклонился и заговорщически прошептал мне на ушко:

--Рыбка, пять минут у нас в запасе точно есть. Пока твоя мама не вернулась, искупаемся в море?

Я радостно закивала головой и похлопала в ладоши. Папа, не медля ни секунды, подхватил меня на руки и стремглав бросился к морю. Он по грудь зашёл в воду и, ободряюще улыбаясь, сказал мне:

--Я тебя держу, а ты попробуй двигать ручками и ножками как рыбка, плавно, будто отталкиваешь от себя воду. А потом закрой глазки и не дыши, как тогда, когда мама прикладывает трубочку и говорит не дышать, чтобы услышать, что у тебя там стучит внутри, -он положил свою влажную ладонь мне на грудь, туда, где бьётся сердце, и продолжил,--на пару секунд я опущу тебя под воду, и быстро вытащу, хорошо? ---я молча прильнула к папе и поцеловала в щёку, он рассмеялся и добавил, --ты моя смелая рыбка! Ты не должна бояться воды, как мама! Только не открывай глаза и не дыши, договорились?

Папа умело придерживал меня ладонями, я весело дрыгала ногами и рисовала руками круги на воде. И в тот миг, когда он с головой окунул меня в воду, я услышала испуганный голос мамы:

--Я же просила не забирать малышку! Пожалуйста, прошу , верни её назад, мы посидим на песочке и подождём тебя!

Папа словно не слышал её, он резко вытаскивал меня из воды и подбрасывал над головой к небу, а когда подхватывал, мы оба громко хохотали. Мама не выдержала и уже во всю мощь прокричала:

--Родной, наша девочка может утонуть!

Папа застыл на месте, прижал меня к себе и, повернувшись к маме лицом, совершенно серьёзно ответил:

--Это же моя рыбка! Разве рыбы тонут, глупая женщина?!

Этого было достаточно, чтобы на лице мамы засияла солнечная улыбка!