Глава вторая - назад в прошлое

Пять минут… и от улыбки не осталось и следа, в голове забубнили привычные назойливые мысли: надо купить билет на поезд, отдать соседке овощи – не пропадать же добру, заплатить перед отъездом за коммуналку, забрать из химчистки жакет… От этих мыслей захотелось спрятаться – не важно куда, лишь бы спрятаться, как прячется улитка в свой домик-ракушку, когда чувствует какую-либо угрозу своей безопасности. А так как спрятаться было некуда, то она закрыла глаза и попыталась вернуться к образу прекрасного принца.
 
«Суженый мой, ряженый, - приди ко мне наряженный!» - пропела она мысленно… и вдруг…
 
Это было какое-то наваждение! Она почувствовала, как проваливается куда-то в необычное, бездонное и непонятное ей пространство. Перед глазами вращалась черно-белая спираль, некий такой гипнотизёрский инвентарь, - а она всё летела, летела… И прилетела!
 
Спираль исчезла, и девушка оказалась на маленьком клочке земли, вокруг которого спокойно струилась изумрудно-бирюзовая речная вода, переливаясь солнечными зайчиками и плескаясь мелкой озорной рыбёшкой. Где-то вдалеке показался нос белоснежной, непонятно из чего сделанной лодки. Лодка приближалась, и на её борту девушка отчётливо прочитала своё имя, выведенное большими красными буквами: «НАДЕЖДА».
 
«Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт»,- пробежала еще одна заученная мыслишка в затуманенной голове горе-путешественницы. Но удивило её не только это… В лодке стоял высокий черноволосый красавец, который приветливо махал ей рукой, а лицо его расплывалось в очаровательной белозубой улыбке. А глаза… - какие глаза! Синие, бездонные, как майское небо! В них можно было впорхнуть – и лететь, лететь…
 
Раскат грома привёл её в чувства. Надежда с трудом приподнялась на локти и осмотрелась: в комнате было сумрачно, в окно стучали тяжёлые капли дождя, а небо за ним казалось огромной чёрной кошкой, которая периодически выпускала в надземное пространство грозные когти-молнии . Широкая синяя занавеска ходила ходуном, а открытая фрамуга представлялась сейчас непростительной и чудовищной оплошностью.
 
- Подъём! – скомандовала сама себе Надежда и ринулась закрывать окно. Очередная вспышка молнии и раскат грома заставили её содрогнуться всем существом. Надя зажмурилась и автоматически прижала руки к груди, сжав при этом кулачки – чур меня, чур меня! И тут всё неожиданно стихло. Тишина показалась нереальной после оглушительного артобстрела небесного наступления. Шестым чувством девушка почувствовала, как занавеска теряет свою спесь, и чуть коснувшись её лица, мирно уплывает на своё законное место.
 
Когда Надежда снова открыла глаза, её изумлению не было предела: в окно, сквозь рваные белые облака, на неё смотрело ласковое утреннее солнце, но комната… Это была не её комната! Нет, её! Её! Это была комната её детства, когда она ещё жила с мамой в маленьком подмосковном дачном посёлке с чудным названием «Снежинка». И вот…
 
Она стоит на дощатом, окрашенном бардовой краской, полу; на единственном в комнате деревянном окне чуть колышутся бледно-розовые занавески… Слева возле стены стоит её письменный стол и трюмо с наклейкой на глянце большого зеркала - Кай Метов, её кумир!.. Напротив – кровать. Как и много лет назад, она уютно манит к себе бежевым верблюжьим пледом. Поверх пледа красуется перьевая подушка в белоснежной наволочке с фиалками на уголках, вышитыми маминой рукой. И запах… - мамин запах!
 
- Ты чего стоишь, как тополь на Плющихе? – услышала Надежда за спиной родной, до боли знакомый мамин голос. – Что это у тебя за майка такая? Дюже срамная! И зелёный цвет неестественный – ядовитый уж больно! У Таньки опять взяла? Ладно, переодевайся уже, надо муку сегодня просеять и просушить, пока погода на улице хорошая!
 
У Надежды пропал дар речи.
«Мама, мамочка…»,- только и крутилось в её голове. А ведь мамы не стало шестнадцать лет назад. Тогда семнадцатилетняя Надя Снегирёва, что бы самой не умереть от горя, собрала чемодан и уехала в Москву, поступила в МГУ на факультет начального образования (правда училкой она так и не отважилась поработать) да так и осталась в столице.
 
«Это сон, сон, сон!» - молча кричала её душа. Но сон не спешил прерываться.
 
- Ты где там, Надюша? – снова услышала она мамин голос, но уже из кухни.
Надя машинально посмотрела на стену над письменным столом, где всегда висел отрывной календарь. Календарь никуда не делся, и Надя увидела число: 11 июня 1997 год. А страшная болезнь – лейкемия, отняла у мамы жизнь 7 июня того же года.
 
Тяжёлыми шагами Надежда подошла к знакомому зеркалу и с опаской взглянула на своё отражение: на неё смотрела молодая, худощавая и очень красивая девушка в зелёной майке-боксёрке и короткой чёрной юбке – это была она сама.
 

Проголосовали