Забег
Миллионы событий увязаны,
сотни истин сокрыты в вине…
Ускоритель частичек заряженных
на шахтёрской зарыт глубине.
Мы с подругой, любители-стайеры,
нестандартный нащупали фон –
в заглублённом адронном коллайдере
круг забега почти марафон.
Надоели канавы и рытвины.
По нутру и не дуре губе –
две дорожки с хорошим покрытием
в идеально закрытой трубе.
Если раньше мы бегали парками,
от других бегунов в стороне –
под Швейцарией с мелкими кварками
успеваем бежать наравне.
Кто-то, помню, твердил мне настойчиво,
поучая работать и жить –
мол, протоны морально устойчивы,
невозможно таких разложить.
Неужели похож я на комика,
чтобы слушать сомнительных лиц?
Как ещё бы я смог познакомиться
с целым роем снующих частиц?
Уверяю – не глюки, не белочки…
Не сдержать этих чувств на ремне,
вот казалось бы, мелкие мелочи,
но они разлагались при мне.
Я уверовал в собственной нужности.
Отходила мездра от костей
при мелькании в створе окружности
превышался порог скоростей.
Фантастичны подобные участи.
Только здесь это принятый тон –
человек без потери живучести
превращается в юркий фотон.
Академик кричал по селектору,
выходя в коридор из себя,
мы толкались телами в детекторах,
распадались, сливались, любя.
Был участок до редкости лакомый.
Отдыхают Левински и Билл –
я любил в абсолютнейшем вакууме,
как ещё никогда не любил.
Зафиксировал датчик искомое.
По удару был выбран замах
и впервые энергия тёмная
засветилась в учёных умах.
Чудеса отмечаются стонами.
показался рождения миг –
разродились ионы бозонами,
самый бешеный – вылитый Хиггс.
Среди прочих бывают отказники.
Не потянет нагрузку слабак –
это вовсе не медные тазики,
это сверхнавороченный БАК.
На адроиды память отменная,
потому и возник этот стих.
Понял я, как рождалась Вселенная,
кто в ответе за массу из них.
