БЕГИ, ЛОЛА, БЕГИ
Ты жалуешься на безденежье, на боль под ребрами, на стынь,
что все заполнили приезжие и что опять стоят мосты,
на ненасытную империю, на перекормленную власть,
на беспринципность и безверие,
и на жену, что подалась
искать лекарство от безделия на итальянские хлеба,
что не дано из нашей челяди по капле выдавить раба…
…а лето пахло розмаринами, и волновался серпантин,
и между белыми маринами стирало солнце палантин –
тонули блики, как горошины, и оттолкнувшись ото дна,
всплывали жемчугом.
Хороший мой, а ты все жаловался на
то, что везде хожу с подругами, что ночь не ночь – короче дня,
что слишком много мелких пуговиц на красном платье у меня,
что переспевшие черешины под окнами прельщают мух,
и что трава в сухих проплешинах…
А я звала: «Пойдем на луг!»
Там клеверными одеялами застелен мир до облаков,
родник в низине, воды талые, и птичий гомон бестолков,
и время тянется безветренно, и близко – гжелевая высь…
Но ты сказал: «Рубашка светлая – позеленеет от травы…»
… стоим, молчим.
А что, а если бы…
Могло иначе быть теперь?
Но жизнь, увы, вильнула рельсами.
Непросто объяснить тебе,
зачем в ту ночь, собравшись наспех, я ушла, когда еще ни зги…
Мне вдруг во сне явилась бабушка – сказала:
«Лолочка, беги!»
