Они жили-были, пахали да били, пекли да лепили,

То – присказки-сказки.

 

Вот долго ли, скоро ль - повыцвели краски,

милы колобкам оказались дороги, растаяли недотроги…

Как будто бы полною чашей корыто,

и лепо, и шито оно /до поры-то/

да крыто,

рассохлось, потрескалось. Оба не двое,

молчит ретивое…

Где пусто – там /знамо/ и густо, и споро

досады рассада,

испито-забыто былое мёд-пиво,

да лютой крапивой – никчёмные споры:

 

– Убавь болтунов своих в ящике, невыносимо,

нечистая сила!

Глянь, крошки что вошки, носки, зубочистки…

– Сама черемиска.

– Вон мокрая тряпка – комком так и бросил,

а чад папиросий? Да чтоб тебе…к детям уеду,

от свинства подале!

– Угу, так тебя там и ждали.

– Опять сковородку прижёг, раз от разу противней…

Вот сам и копти в ней!

– Изыди, прогрызла же плешь!

Черепки – не посуда, и – буду.

 

Тужили – не жили, в молчанье-рычанье

по комнатам каждый свой телек включая,

вращали орбиты миров на отличку…

А сказка меж тем обращалась

в быличку:

за Любом – Запечник ушёл и сбежал Домовой,

являлся всё чаще /по зову и без/

Переруг, окаянный бес…

И время-Симаргл над проклятым узлом наконец

закатило собачий вой.

 

Задыхаясь, закашлялся болью старик, будто оползнем слег.

Увезли.

Вот старуха заглянет ли в комнату – напрочь отмытую

/только въевшийся запах такой горьковато родной/,

побредёт ли на кухню – ни крошечки крохотной,

ни зубочистки, отмаялось лихо…

Так тихо.

И нет насовсем, и не будет ни этой проблемы, ни той,

кроме разве одной –

чёрной коркой жевать поживанье одной

да глядеть в зазеркалье окна…

 

Какого ж рожна?

 

 

 

1. «Жили-были, пекли да лепили, присказки-сказки» – фольклорные (сказочные) плеоназмы, одновременно – устойчивые выражения.

2. «Ни крошечки крохотной», «окаянный бес» - художественная тавтология для усиления смысла.

3. «Чёрной коркой жевать поживанье одной» - метафорическая игра слов в сказочной концовке.