Ты всегда говорила, достаточно лёгкой улыбки, яркой помады, туши "push up", теней и хорошего тональника. Словно самое главное в жизни любой симпатичной девчонки - быть силиконовой куклой в глазах (не)своих мужиков...

 

Ты много курила за старой теплицей и ныла, что ничего не получается на работе, что эти крикливые дети - исчадия ада, и быть воспитателем совсем не твоё. И бухгалтером - не твоё. Так хотелось красивой девочке красивой жизни, а не деревенского огородика, трёх коров и мужа, перебивающегося парой калымов в неделю!

 

Ты иногда рыдала в подушку, размазывая дешёвые тени и тональник, всхлипывая, говоря, что он тебя не любит, хотя, видит Господь, батя любил тебя, словно звезду, что по великому провидению упала ему в руки прямо с бескрайнего летнего неба.

 

Ты залезла в петлю в декабре. Неожиданно. Ожидаемо. И всё равно нас ударило будто пыльным мешком по сходящим с ума головам. Никогда не забуду рёв отца над твоим остывающим телом. Даже раненый зверь никогда так не сможет кричать. Он себя так и не простил.

 

А я не простила тебя.

 

Ты всегда говорила, достаточно лёгкой улыбки, яркой помады...

 

Знаешь, я уже выросла.

 

Курю горьковатый "more".

 

Косметичка битком. Фильтр в помаде вишнёвого цвета. Силиконовая кукла в глазах (не)своих мужиков.

 

Я не буду ныть, сигать в петлю по твоему идиотскому примеру. Даже на могилу не приходила со дня похорон и приходить не буду. Просто хотела сказать:

 

"Ни хрена не достаточно этого, слышишь, мама?"