Подушечка
«... я могу приняться за рассказы... и этак без конца, до самой дохлой смерти.»
Чехов — Плещееву А. Н., сентябрь, 1889 г.
Он садится за письменный, в кляксах, стол,
вьются фразы-узоры предтечей кружев,
и меня создаёт из чернильных слов.
Улыбается, значит, великодушен.
А, быть может, я — жалкое существо,
образ мягок, удобен, а вдруг — удушлив,
как подушечка в кружеве, что с нутром —
из пера обезглавленных кур-пеструшек...
Переменчивость ве́тров-ветро́в приму,
и веков... Но как прежде — смешные люди.
Почему? А кто ж ведает — почему?
Я им создана, значит, такой и буду.
***
На экране планшета твоё лицо.
Я целую. Хорошенький мой и славный.
Пишешь: стерва достала. Был подлецом.
И я вторю: подлец, и весьма изрядный.
