Поющая чаша
Край у чаши неровен и не блестит.
Бок ее, цвета горчицы, кажется теплым.
Чаша слегка скрежещет от трения стика
и зарождает гул. Понемногу растет он,
сползает в долины, втекает в глубины и полости,
расходится концентрично, звучит монотонно,
на усталые континенты, полюса, полисы
неспешно накладывает слои обертонов.
От вибраций его беспокойный рой,
лепящий эсагилы, цирки и колизеи,
поглощенный то кознями, то войной,
замедляет возню и вокруг удивленно глазеет,
словно выйдя из транса. Подняв любопытный нос,
горный волк концами взъерошенной шкуры
ощущает, как волны звука проходят сквозь
атмосферу, меняя ее структуру.
Нарастают валы в океанах, вода горчит,
ойкумена притихла, гудение чаши бездонно.
Она все мощнее вибрирует, звучит,
и незримый стик скользит по черте горизонта.
