Баллада о сказочном харрасменте
На площади замка толпится народ, шныряют шпионы с утра.
Здесь ночью сколочен большой эшафот, и крови ждёт сталь топора.
Угрюмое небо висит надо рвом, надменно взирает донжон.
Указ короля вынимает герольд, стеной алебард окружён.
"Да будет всё так, как положено быть! Нарушил закон Людоед.
Приспичило ведьме его совратить. А он её съел на обед.
Но ведьма была королевству нужна! За то, что был в гневе горяч,
Теперь Людоед пусть ответит сполна. Довольно! Работай, палач!"
Преступник в отчаяньи, хрипло дыша, срывает одежду с плеча.
А в небе холодном тоскует душа... "Постойте! - из окон кричат. -
В архиве нашли на сей счёт манускрипт! Помиловать нужно - точь в точь -
Убийцу, которого выбрать решит в мужья королевская дочь!
Понятное дело, формальность одна - преступник ужасен с лица.
Но этим и славится наша страна - закон соблюдён до конца!"
И вдруг, покраснев, королевская дочь сварливо кричит королю:
"Мне сорок почти! Мне без мужа невмочь! Помиловать парня велю!"
А в сказочных далях не так, как у нас. У них там особый закон.
Сегодня ты, скажем, простой свинопас, а завтра - наследуешь трон!
Привык к королевским покоям герой, и тестю понравился зять.
Бывает, исчезнет ночною порой - и меньше колдуньею очередной.
... Но больше не хочется ведьме шальной к мужчинам в лесу приставать.
