Иван Петрович никак не мог заснуть. Долго ворочался, кряхтел. Старый продавленный диван, почти его ровесник, будто подначивая, поскрипывал и всеми своими неровностями напоминал хозяину, что тот перестал вписываться в его габариты. «Бессонница, — подумал Иван Петрович, — первый признак старости. Не болезни — болеют в любом возрасте. Эх, не подготовился к её приходу... А там не за горами и...»

Развивать тему не хотелось, но мысли уже потекли в этом направлении, и остановить их было невозможно. «Что же я оставлю потомкам? Что такого я сделал, чтобы они не забыли обо мне?» Но больше всего ему хотелось пышных похорон, места на Ваганьковском и монументального чего-то с надписью "От благодарного народа".

Перебрав в уме все способы прославиться и увековечить своё имя, он остановился на самом, как ему показалось, доступном: « Буду писать мемуары». Иван Петрович "отмотал" в обратном порядке добрую половину своей жизни, но так и не обнаружив ничего интересного, даже для самого себя, констатировал, что идея плохая. Может, роман исторический - о своей эпохе? Но, представив, что нужно будет сидеть в архивах и дышать "пылью веков", читать, анализировать, сопоставлять факты и даты... Нет, не годится. Не потому, что ленив — бронхиальная астма замучила. И тут его осенило: «Стану-ка я поэтом! Успею ещё даже на пару томов насочинять — стишки, опять же, через строчку можно. Тома толще будут, внушительнее». Иван Петрович, вдохновлённый открывшимися перспективами, незамедлительно приступил к делу. Неожиданно для себя быстро покинул постель, сразу попал ногами в шлёпанцы, а руками в рукава халата, отметив его как ещё один непременный атрибут классика, подошёл к откинутой крышке секретера, на которой лежал ноутбук, и дрожащими от волнения пальцами застучал по клавиатуре. Процесс пошёл!

Через два часа, обессиленный и довольный, будущий гений слова с лёгким сердцем упал в объятья Морфея.