Символ счастья

В каждом миге быстролетном светоносность есть внушенья,
Из песчинок создаются золотые сны.
Константин Бальмонт «Одуванчик»
 
− Ольга Андреевна, вас «главный» просит зайти, − сообщила по телефону секретарша.
− Сейчас приду, − одной рукой Ольга положила телефонную трубку, другой достала косметичку. В зеркале пудреницы отразилось немного бледное лицо ещё привлекательной женщины. Хотелось считать бледность аристократической, но, увы, чуть заметная отёчность под глазами говорила о недосыпании и не совсем идеальном здоровье. Впрочем, стильная причёска, умелый макияж и со вкусом подобранный look позволяли не замечать хоть несколько из прожитых лет.
«Не такая уже я молоденькая, чтобы всё приходило само собой, − грустно отметила Оля. – Ну, ничего, несколько штрихов в модной гамме, и лицо преобразится. Что ни говори, а французская косметика не даст пропасть просто так. Дороговато только. Приходится жертвовать: либо красота, либо деньги. Да, нет в мире гармонии. Нет и быть не может. Интересно, какую новую работу подкинет мне шеф?»
Ольга стремительно прошла по коридору офиса, доброжелательно улыбнулась секретарше в приёмной, зашла в кабинет главного инженера. Он беседовал с незнакомым мужчиной, который сидел вполоборота, почти спиной к ней.
− Ольга Андреевна, надо помочь товарищу подобрать проект для подсобного хозяйства.
− «Надо, так надо. Мне не трудно, это моя работа – подбирать проекты. На то я и руководитель технического отдела», − подумала Оля, а вслух: − Пойдёмте в проектный кабинет. Я покажу всё, что вам нужно.
Она вышла из приёмной в полутёмный коридор, а мужчина наскоро попрощался с шефом, быстро догнал её и неожиданно схватил за руку:
− Лёля?!
В голове стремительно пронеслось: − «Это ещё что такое! Но голос, до чего знакомый голос. Как будто голос из прошлого. Неужели это…»
− Саша!
− Александр Нечаев. Собственной персоной, − пытается шутить он.
А в глазах настороженность: как-то она примет его появление?
− Саша, откуда? Столько лет. Что же мы в коридоре стоим? Пойдём ко мне в кабинет, расскажешь о себе.
Неожиданность его появления нарушила давно установившееся равновесие. А она думала, что всё уже давным-давно забыто…
Он был её первым юношеским увлечением. Или она его. Они так и не успели понять. Во всяком случае, Саша был первым парнем, который её поцеловал. Случилось это больше двадцати лет назад. Они только что поступили в институт и новоявленных студентов отправили собирать урожай с заросших травой полей ближнего подшефного хозяйства.
В середине сентября воздух по утрам был чересчур свеж, но после обеда бархатное тепло бабьего лета навевало дремоту после полуночных гуляний. К вечеру они кое-как подгоняли дневную норму, а после ужина девчонки долго вертелись перед зеркалом, хотя наряды чаще всего состояли из свитера и брюк: тепло и комары не кусают.
Сначала шли смотреть фильм в сельский клуб – полуразвалившуюся хатёнку с дырами вместо окон и дверей, – который сразу же получил название «Одуванчик».
В один из первых вечеров в клуб заглянул подвыпивший руководитель хозяйства − познакомиться со студентами.
− Девочки (ребят в их группе было мало), – учитесь, работайте, влюбляйтесь, рожайте детей, только не смотритесь в зеркало, – прочувствованно говорил он. – Все зло в нём! Ну, хотя бы до тридцати лет не смотритесь в зеркало.
Потом были танцы и прогулки тёмными улицами села толпой и парами.
Был ли их первый и единственный поцелуй эротическим? Пожалуй, нет. Но Александр, стараясь показать себя опытным мужчиной, сказал что-то об её неопытности. Оля обиделась. Очарование исчезло. Тоненькая ниточка доверия, которой она пыталась связать их души, оборвалась неожиданно и безвозвратно. К этому добавился ещё один эпизод: вечер «посвящения в студенты», который традиционно проводился после сельскохозяйственной практики. На Ольгу обратил внимание студент-четверокурсник, который, оттеснив Сашу, приглашал её на все танцы. На другой день она узнала, что между парнями было выяснение отношений из-за неё, вышла потасовка, и Александр под натиском нового поклонника и его друзей-старшекурсников смирился и отошёл в сторону. Первокурснице Оле нравилось внимание симпатичного взрослого парня. Правда, дружили они недолго; вскоре встречи по какой-то причине с его стороны сошли на нет, оставив в её душе ещё один болезненный след.
− «Юность моя! Одуванчик мой, золотистый! Сколько было гордости в тебе! Наверное, от непочатого запаса времени впереди», − подумала Ольга, а сама спросила: − Как ты жил эти годы? Ты давно здесь? Ведь направили тебя, кажется, в Казахстан?
− Зимой вернулся. Грустная история. У меня умерла жена.
− У неё было что-то серьёзное?
«Как глупо спросила, разве от несерьёзного умирают?» – отметила про себя Ольга.
− Онкология.
− Чего? Впрочем, какая разница. Результат всё равно один. Она была красивая?
− Да, она родилась там. Знаешь, эта азиатская красота… Мишка очень похож на неё.
− Ты забрал сына с собой?
− Я не мог больше там оставаться. Дача, машина – всё ушло на лечение. И ничего не помогло. Дикость какая-то. Её хоронили родственники, по своим обычаям. Я был там лишним. Даже начал пить.
− А, – она помедлила с вопросом, – как сейчас?
− Сейчас нормально. Я узнал, что ты здесь работаешь.
− Ты вспоминал обо мне?
− Да, пожалуй, чаще, чем хотелось. Особенно в последнее время. У тебя есть дети?
− Двое. Саша и Светлана.
− Саша? - переспросил он.
− Мне нравится это имя, − ей почему-то стало не по себе.
− Значит, у тебя всё в порядке?
− Нормально. А что может быть плохо? Всё так, как у всех: дети, муж, квартира, работа…
Ольга мысленно поставила Александра – высокого, широкоплечего, привлекательного мужчину – рядом с Владимиром, с которым они сошлись уже после окончания института, и это сравнение было явно не в пользу мужа. Володя долго ухаживал за ней, доказывая свою преданность, и такое качество, когда настал момент либо жениться, либо расставаться, оказалось решающим. «Это наш гарант долгой совместной жизни», – считала она, но с годами его обожание и преданность вошли в привычку и уже не возбуждали её романтических чувств.
− Я хотел подарить тебе цветы, – сказал Саша, – но поблизости не продают, да и не был уверен, что так быстро встретимся. Впрочем, если помнишь…
Он открыл дипломат, и в комнате потеплело от множества ярко-жёлтых солнышек.
− Не нравится букет, можешь сделать из них салат. Говорят, очень пикантно.
− Да, только надо подержать их в подсоленной воде. Тогда горечь уходит, − она почему-то не могла решиться поднять подозрительно увлажнившиеся глаза. (Неужели это … тоска о несбывшемся?)
В комнату с пачкой писем в руках заглянула секретарша, напомнила:
− Ольга Андреевна, в два часа будет технический совет.
− Спасибо, Леночка, я знаю. Извини, Саша, мне надо идти.
− Хочешь, я подожду тебя после работы? Выпьем где-нибудь кофе, вспомним молодость.
− Да, конечно. Только дома надо предупредить. Не знаю, какие у них планы. Ты лучше позвони мне часа в четыре, − последние слова она произнесла уже на ходу.
Ольга машинально писала протокол совещания, не особо вникая в смысл происходящего. Потом с трудом стала расшифровывать свои записи.
«Главный инженер акцентировал внимание на подтверждении коэффициента надёжности», – писала она, а мысли улетали далеко в прошлое. Букетик ярких солнышек на рабочем столе вызывал странные, противоречивые чувства – смятение и нежность одновременно. Будто плыла она по океану жизни в утлой лодочке, а погода, как ни странно, долго, подозрительно долго, была благоприятной. И вдруг свежий ветер. Слишком свежий и слишком сильный. И погнал он её лодочку к прекрасному острову Счастья. А что, если закрыть глаза и по воле ветра и волн поплыть туда, прямо к забытому острову юности, где говорят то, что думают и делают то, что хотят? Но он такой маленький – этот остров, и так много скал и рифов вокруг него!
«И что же нас связывает кроме воспоминаний молодости и неопределённых мечтаний? Ведь уравнение «Саша + Оля = ?» в настоящем времени решения не имеет, но как всякая загадка манит к себе ещё сильнее. А символ «плюс» – это как перекрёсток навсегда разминувшихся дорог! Так о чём я сейчас грущу? – думала Ольга. – Не знаю, любила ли я его или с нежностью вспоминаю свою далёкую юность, потому что это было давно. Это было не на Земле, это было у меня в душе».
Телефонный звонок вернул её в действительность. Звонила дочь.
− Мама, смотри не задерживайся. Я уговорила папу, после работы поедем за город собирать одуванчики. Представляешь, я нашла старинный рецепт – вино из одуванчиков!
− Что за фантазии? Начиталась Брэдбери, наверное? – непонятное раздражение овладевает Ольгой. – И с чего ты взяла, что я собираюсь задерживаться?

Проголосовали