Осень сорок первого года. Ожесточённые бои южнее Вязьмы.

Уже четыре месяца войны несёт потери армия, враг всё ближе к Москве.

С начала октября немцы снова перешли в наступление и адским огнём поливали окопы советских солдат.

Приказ из ставки командующего: "Держаться до утра!". Не устояли перед Тайфуном... Ужаса полны усеянные трупами поля…

Более полумиллиона бойцов в плену, потери невозможно сосчитать. Всех похоронят позже, а тогда убитых только ветер отпевал.

Холодным саваном спустилась ночь с небес, утихли стоны – смерть царила всюду.

Гробовая тишина… лишь кое-где змеёй шипела, догорая, пожухлая трава.

Валялись пушки, танки дыбились – орудия были взорваны, казалось, умерла сама земля.

Не многим повезло и среди них мой дядя Пётр, кавалерист – лошадь его спасла, да ещё природный камуфляж – опавший лист.

Тьму кромешную рассеял снег – надо было срочно убегать как можно дальше, да до утра успеть. С лошадью он был двойной мишенью, но выжить без неё шансов было очень мало.

Мучительно трудный, опасный путь домой, силы покидали, голод, страх мутили рассудок – он почти не думал, а то, возможно, сошёл бы сума. В деревни, сёла заходить нельзя – враги повсюду. В сторожке лесника один лишь раз передохнуть и удалось, не убраны поля – только прошлогодние стога и большая редкость. В одном из них он обнаружил земляка. Холодной ночью в ноябре судьба свела двоих односельчан: "Пётр?!" Имя другого человека мне осталось не известно, но вот, что бабушка поведала о том.

Лошадку оставили за хлеб, менять одежду не пришлось – сплошная вошь, а сапоги забрал старик, но выдал чуни. Ранним утром у села недолго постояли на высоком берегу родной реки Елань, всё как на ладони в большой излучине реки, понятно – немцы не дошли. Здесь их дороги разошлись, как оказалось навсегда.

Радость встречи была велика, но застыла у матери рука, не описав креста, упала и в бессилии повисла – ей сына не спасти. Было ясно, его поступок – дезертирство, а значит расстрел по законам военного времени. Пересохшие губы шептали: "Будь ты проклята…". В каждый дом пришла война, свинцовой тучей двигалась она и убивала пулями, как градом! Живым беду любую надо было пережить, страх одолеть, чтоб Родину спасти и вырастить детей.

Долго расспрашивал солдата военком, но про соседа дядя умолчал. Петра отправили на фронт, так случилось, что погибли вместе – отец и сын – под Сталинградом.

Пятнадцать лет в подвале мучился, но жил, бежавший с фронта вместе с дядей. Мать его от горя умерла, вот он и вышел, но суда не пережил. Да кто кому судья, когда уж всё равно, простили, не простили…

Я помню всё, что рассказали про войну отец и мать, прадед и бабушки мои, настало время внукам, детям оставить записи свои…