Про рябину и дуб
Пожелтевший от времени, в клеточку, лист,
Сохранивший изящный и правильный почерк,
Вновь напомнит ей первый далекий каприз
Из-за тех поэтических пламенных строчек,
Из-за Ваших, охапками купленных роз,
Темно-красных и белых, метрового роста…
Ничего не «случилось» и не «понеслось»
В дни лихие голодных и злых девяностых…
Безответные письма хранит до сих пор,
Не бросает их в печь, как когда-то картины,
За её равнодушие, словно в укор,
Вы сожгли на глазах у девчонки невинной.
Вы дарили ей кофе, гвоздики, вино,
Рисовали влюблённо пейзажи, портреты, –
Взор печальный уставив в пустое окно,
Не была от души благодарна за это.
Лишь одним очарована, покорена –
Виртуозной игрой на баяне, гармони:
«Почему, - пели, - замужем ты…», а она
От души подпевала… Но руки в ладонях
Не могла, не хотела, не смела держать,
Ощущая девическим сердцем измену,
Не свою – ведь о принце все так же мечтать
Продолжала, а Вашу – товарообменом
В те суровые годы жила вся страна…
Тридцать лет пронеслось… Ей сказали недавно:
В прошлом августе Вас схоронила жена,
С ней Вы прожили сорок достойно и славно...
Я не верю индусам, но слыша игру
В переходе и песни с заливистым свистом,
Почему-то внимательно очень смотрю
На гармонь плясовую в руках гармониста.
И мне кажется часто, что Ваша душа
Где-то здесь, заунывно играет и плачет,
Про рябину и дуб за три жалких гроша
Вновь поёт, потому что не может иначе…
