Scenery

Я нарисован кем-то на листе,
без даты и без подписи.
Задаром.
Разорванный на тысячу частей.
Разметанный над необъятным шаром.
С расхристанными чувствами
дурак,
не знающий,
куда ему податься,
с последней кружкой кофе натощак.
И так уже последние
лет двадцать.
Я сам себя давно бы стер с листа,
ведь я — не я,
и жизнь давно не та,
да и была ли «та» она когда-то?
Мигает лампочка, мотая киловатты,
мелькают имена,
мелькают даты.
 
И я готов сорваться в никуда,
за птицами.
Оставить душный август,
Грядущие дожди и холода,
Свое вчера похожее на завтра,
И завтра,
что похоже на вчера.
 
Шумят деревья.
Ветер-суховей бросает пыль горстями на прохожих,
сквозит и завывает из щелей,
свободы ищет.
В чём-то мы похожи —
нас гложет непонятная хандра.
 
Я не найду ни времени, ни места
себе,
я нарисован на листе,
от мысли, до отточенного жеста,
в открытой, неприглядной наготе.
Я нем и глух, но я, увы, не слеп.
 
Пусть все слова останутся при мне,
цветя внутри кустом чертополоха,
ведь откровенность нынче не в цене.
Не хорошо, но, в общем, и не плохо.
Я черно-белый на бумаге след.