* * *
За каждой морщинкой дубового кресла своя история.
Будто зазубрины на двери, его щербатость:
Так выросла нелюбовь. И нас устроила.
И мы влачим её, аки крест, в поту горбатясь.
Перебираю, словно гречишные зёрнышки,
Шестнадцать трещин на спинке и подлокотниках:
Это - альтовым футляром автографировал Борюшка;
А это ты заигрался в библейского плотника.
Мне видится: в день наипоследнейшей нашей ссоры
Ты, обессилив и разуверившись в какбысчастье,
Переломаешь дубовый остов, свернёшь затвор, и
Наскоро скормишь кресло каминной пасти.
А я, наблюдая, как медленно жизнь облачается в угли,
Последний раз напитаюсь её затухающим светом.
И где-то на заднем фоне ты станешь охать: загугли,
Где счастье? Узнай, подскажи, хоть что-нибудь насоветуй.
Но прежде, чем день начала конца наступит,
Усталой рукой раскрути винтовые краны,
И вместо того, чтоб обиды пестовать в ступе,
Наполни горячей водою чугунную ванну.
Так - я забудусь за пересчётом щербинок в кресле,
Пока ты, с головой окунаясь в купель, недвижим,
Расслабляя затёкшие, иконоподобные чресла,
Закричишь во всю мощь альвеол:
ятебяненавижу
Теперь ты что-нибудь слышишь?..
