Имярек говорил, что судьба игра - то сухая корка, то фуа-гра...

Как бы ни был мудр этот славный кто-то, я ему возражу, что судьба - охота.

И закон охоты легко постичь - кто верхом, тот охотник. Понеже дичь

отовсюду видна, на одно годна́, и судьба у нее, по всему, одна -

прятаться в щеля́х, подыхать в полях, никакого спасения, как ни ляг

в этом поле - ветер, туман, осока... Дичь ничто, дичь трофей, реквизит, массовка.

Но терять-то нечего - на скаку можно броситься по́д ноги рысаку,

чтобы он испуганно удила́ дернул, встал и выбросил из седла

того, кто, пыжась, гордясь и ту́жась, наводил на угодья сакральный ужас,

вел учет добычи, побед, свершений, а теперь со свернутой набок шеей

смотрит остекленевшим глазом... Только дичь от страха теряет разум,

взятки гла́дки - лесная, но голытьба... И спастись охота, но не судьба.