Тест на любовь

 
С тех пор, как в жизни Майки появилась эта невероятная кухня, она полюбила вставать рано. Было здорово сидеть на стильном, анатомически выточенном стуле, с фарфоровой чашкой волшебной колумбийской арабики, доставленной по заказу, и щуриться от первых зимних лучиков, пробивающихся сквозь невесомый ажур занавески. «Счастье есть!» - думала Майка, и счастье связывалось у нее именно с этой роскошной кухней, площадь которой была метров на десять больше, чем вся бабушкина квартира в панельном доме на окраине старого массива, рядом с затерявшимся в лесу кладбищем.
Примерно о том же («Счастье есть!») думал и сорокатрехлетний импозантный Борис Линьков, глядя на улыбчивую хрупкую девчонку, забравшуюся с ногами на гигантский для ее роста стул. Он был уверен, что она рано встает для того, чтобы вместе выпить кофе и проводить его на работу. Это было мило и удивительно, потому что Майка была первой женщиной в жизни Бориса, которую не нужно было расталкивать, чтобы поцеловать перед выходом.
А было у Бориса Линькова всё, на что хватало его фантазии. И квартира в доме по спецпроекту, одна на этаже, и дом в элитном посёлке, и машины, и свой телеканал, и апартаменты в солнечной испанской бухте. Было и три бывших жены, которым Борис всё время был что-то должен.
 
Но теперь это было не важно. Потому что теперь была Майка, с которой легко и весело. Правда, время от времени возникало кое-что, что настораживало и пугало Бориса Линькова. Это кое-что – Майкины девятнадцать лет. Огромными вишневыми глазами она смотрела на него восторженно и преданно, но червячок сомнений иногда просыпался. Особенно, когда Борис встречал своих партнеров с их юными спутницами, к лицам которых намертво приросли маски фальшивого счастья. «Майка совсем другая», - думал Борис и хмурил брови.
 
Однажды он не выдержал и приставил к ней своего верного охранника Ваньку. Белобрысый Иван ездил и ходил за Майкой целую неделю, а в субботу сказал: «Нет, шеф, тут все чисто. По магазинам шляется, «Мохито» пьет с подругами и на квартиру покойной бабки ездит». «Скучает, наверное», - подумал Борис и умилился.
 
– А мы с Виткой вчера заказали мне платье! Но какое – не скажу! – Майка по-детски сморщила носик. – Увидишь прямо на свадьбе!
– А я проплатил путешествие, - подыграл ей в тон Борис. – Но куда не скажу! Узнаешь уже в аэропорту!
– Так не честно, - засмеялась девчонка. – А вдруг я набью чемодан купальниками, а ты меня привезешь на северный полюс!
– Зато представляешь, какие будут снимки для Инстаграм? – парировал Борис. – Красавица в купальнике рядом с белым медведем…
– Кстати, я сегодня еще не делала селфи, - Майка вскочила и подбежала к окну. – На фоне утреннего пейзажа…
Она одернула занавеску, привычно посмотрела вдаль, опустила взгляд вниз, – на маленькую площадку с садовыми фигурками на изумрудной траве, покрытой инеем, как сахаром, и замолчала.
– Боря... – испуганно прошептала она. – Боря, там….
В вишневых глазах заплескался ужас. Борис вскочил, подошел к окну и мгновенно отпрянул.
 
Гигантскими тараканами на фоне голубых ёлок торчали два джипа, возле которых топтались двое с автоматами. Один поднял голову и посмотрел на Майку. В упор.
– Это проделки Куракина… – голос Бориса дрогнул. – Майя, надо бежать. Срочно. У нас есть десять минут, пока они ждут. Но они знают, что я выхожу ровно в 8:00. Если меня не будет в 8:10, они придут сюда…
– Может, полицию?
– Ни за что! У нас уже не десять - у нас семь минут. Одевайся! Быстрее! Уже пять…
 
Дальше всё было, как в плохом голливудском кино.
Майка напялила на себя первые попавшиеся джинсы и свитер, потянулась за курткой. «Только не красную!» - прокричал Борис, и Майка влезла в серый пуховичок, который был явно ещё не по сезону. Мороз пока был мягким, и вполне хватало куртки.
Тихо прикрыв дверь, Борис потянул Майку наверх, к чердачному выходу. Они выскользнули через последний подъезд, и благополучно скрылись бы за углом, но дверь предательски хлопнула, а Борис зацепился за голый крючковатый куст.
 
– Сюда, уходят! – раздался крик из глубины двора, и Майка с Борисом бросились бежать.
Они прорывались сквозь кустарники, перебегали дороги, пересекли сквер, проскочили сквозь несколько чужих дворов, благо Борис знал окрестности. Сзади то утихал, то снова приближался адский топот и визжали тормоза.
– Я больше не могу! – задыхаясь, прокричала Майка, но рука Бориса резко потянула ее вперёд. Она споткнулась, больно ударилась коленкой, Борис ловко подхватил её за пуховик и куда-то втолкнул. Через мгновение Майка поняла, что они в раздолбанной машине. Борис, как фокусник, незаметно выудил пистолет и прижал к затылку водителя:
– Если хочешь жить, то попробуешь оторваться, - жестко проговорил он, и машина с рёвом взмыла с места.
 
Они петляли по заброшенным улицам и промзонам, по парковым дорожкам и тротуарам. От страха Майка зажмуривала глаза, потому что водитель развалюхи неожиданно оказался настоящим Шумахером. Наверное, хотел жить. Где-то сзади по-прежнему слышался отвратительный гул и визг тормозов, но Майка боялась даже обернуться.
В какой-то момент всё затихло.
 
– Майя, - услышала она голос Бориса. – Мы оторвались, но ненадолго. Они наверняка срезают дорогу. У нас есть ровно минута, чтобы тебя высадить. Ты просто забежишь в любой дом, а они погонятся за мной. Готовься…
– Нет, я с тобой! Я всегда с тобой! – закричала Майка и громко, по-детски, заплакала.
 
Они все-таки оторвались.
В густой посадке перевели дух. Выбросили телефоны, измельчив карточки: Борис опасался того, что их могут вычислить.
– Айфон… Ему всего-то две недели. Может, только карточку? – жалобно спросила Майка.
– Нет, - Борис был непреклонен. – Выберемся, будет тебе новый… Хотя, Майя, еще не поздно. Здесь ходят рейсовые автобусы, ты можешь уехать. Ведь их цель я, тебя они не тронут.
– Я с тобой, - твёрдо ответила Майка. И почувствовала себя декабристкой.
 
К вечеру они, угрюмые и испуганные, выбрели к бревенчатой сторожке. Удивились, откуда она здесь, подергали дверь. Хлипкий замок с легкостью открылся.
Майка в сотый раз похвалила себя, что надела пуховик, а Борис тем временем обследовал пространство. К счастью, нашлись спички, возле печки обнаружилась вязанка дров. Растапливали долго, подбрасывая разбросанные повсюду сырые обрывки старых газет.
Майка завизжала от радости, когда огонь наконец-то взметнулся, и робко потянулась полоска тепла. А когда исследовательская деятельность Бориса обернулась находкой нескольких банок консервов, тушёнки, сухарей и десятка привядших картофелин, то она уже просто прыгала от счастья. Правда, недолго.
 
- И сколько нам здесь сидеть?
- Пару дней точно. Пусть думают, что мы уехали. А потом я найду возможность выяснить, что происходит…
Несколько дней провели, как отшельники. Ходили в лес за сухостоем для печи, экономили спички и тушёнку, запекали по две картофелины, воду брали из полузамёрзшего ручья, который нашли под склоном. А по ночам, прижавшись к друг другу от страха, холода и любви, шептали милые глупости и смеялись легко, как дети.
 
На пятый день Борис, поражённый стойкостью Майки, решил, что можно возвращаться. Долго шли к трассе, остановили маршрутку, наковыряв по карманам завалявшуюся мелочь.
Когда наконец-то сели за стол в своей просторной кухне, не включая на всякий случай свет, Борис растроганно сказал, что Майка – женщина его мечты. И пообещал завтра же купить новый айфон. И вообще всё, что Майка захочет…
 
***
На тесной кухоньке панельной пятиэтажки с окнами на затерявшееся в лесу кладбище за столом сидела Майка и грызла большое зеленое яблоко.
– Ну, как, Моть? – обратилась она к парню напротив, сосредоточенно пересчитывающему деньги.
– Круто! – довольно усмехнулся Матвей. – Это пацанам на джипах, - он отложил в сторону пачку купюр. – Это леснику. Это Джимми за его адрес и акцент. А это Шумахеру…
– Ты хотя бы предупредил меня, что Шумахер твой совершенно бешеный, я думала, что умру от страха!
– Да ладно, он же бывший гонщик, ему всё нипочем. Правда, боялся на полицию нарваться, хоть и по окраинам ездил. Он бы и от полиции смылся, но всё-таки осложнение! – сочно заржал Матвей.
– У меня ещё час, - сказала Майка, взглянув на новенький швейцарский циферблат, и прицельно бросила огрызок в ведро. – Что у нас там по плану?
– Не поверишь, у нас очередь! – хохотал Мотя. – Ты, Майка, злой гений, я тебя даже боюсь теперь…
- Я не гений, - вздохнула Майка. – Я просто почти психолог, не зря юбки в универе протираю… Я ведь сразу говорила, что надо выбрать достойную папку, непременно с американским адресом. И лично в руки, курьером, никаких электронных рассылок. Снобы это любят! А дальше… Ну, кто из них устоит перед квестом «Тест на любовь», которую даже принц Уильям устраивал перед свадьбой своей Кейт! И список звезд набросать правильный…
– А если бы…
– Что если бы, Мотя? Ну, как ты себе представляешь проверку информации у принца Уильяма? – засмеялась Майка. – Блеф – это сила! Все настоящее искусство держится на блефе.
– Слушай, один тут заказал два квеста по очереди – для жены и любовницы! И ещё семь заявок…
– Ещё бы, - ехидно улыбнулась Майка. – Борька ведь всем своим друзьям порекомендовал экзотическую развлекалку. Не обязательно ведь только перед свадьбой это делать. Очень уж оживляет отношения… А может, и вправду такой бизнес замутить?
– Страшно. Может, хватит, Май? Нам и этих денег на первое время во… – его большой палец скользнул по шее.
– Нет, Моть, не «во». Я хочу большой дом, светлую кухню с круглым столом и окнами в сад. До свадьбы еще два месяца, успеем! А потом я сыграю роль сбежавшей невесты, – засмеялась она. – Ты бы видел, какое у меня платье!
– Майка, не ходи! Я люблю тебя…
– И я тебя, - девушка шутливо оттолкнула двухметровую фигуру, застывшую в дверном проёме. – Пора мне. Ты цветочки полей, бабушка сверху все видит…
 
 

Проголосовали